Неточные совпадения
— А вот как: я года два шатаюсь по белу
свету, и там и сям; да что-то в руку нейдет. До меня дошел слух,
что в Нижнем Новгороде набирают втихомолку войско; так я хотел попытать счастья и пристать к здешним.
Пук горящей лучины, воткнутый в светец, изливал довольно яркий
свет на все общество; по остаткам хлеба и пустым деревянным чашам можно было догадаться,
что они только
что отужинали и вместо десерта запивали гречневую кашу брагою, которая в большой медной ендове стояла посреди стола.
— Ученье
свет, а неученье тьма, товарищ. Мало ли
что глупый народ толкует! Так и надо всему верить? Ну, рассуди сам: как можно, чтоб Маринка обернулась сорокою? Ведь она родилась в Польше, а все ведьмы родом из Киева.
—
Что ты, бог с тобою! — вскричала хозяйка. — Да разве нам белый
свет опостылел! Станем мы ловить разбойника! Небойсь ваш губной староста не приедет гасить, как товарищи этого молодца зажгут с двух концов нашу деревню! Нет, кормилец, ступай себе, лови его на большой дороге; а у нас в дому не тронь.
— А я продам, — сказал хозяин. — Знатный конь! Немного храмлет, а шагист, и хоть ему за десять, а такой строгий,
что только держись! Ну, веришь ли богу! если б он не окривел, так я бы с ним ни за
что в
свете не расстался.
— И, Алексей, побойся бога! Неужели ты думаешь,
что тот, кто по милости нашей глядит на
свет божий, не посовестится…
— По всему видно,
что ты путем пошатался на белом
свете.
— Так-то лучше, боярин! — сказал Кирша. — Неволею из меня ничего не сделаешь; а за твою ласку я скажу тебе то,
чего силою ты век бы из меня не выпытал. Анастасью Тимофеевну испортили в Москве, и если она прежде шести месяцев и шести дней опять туда приедет, то с нею сделается еще хуже, и тогда прошу не погневаться, никто в целом
свете ей не поможет.
— И, боярин! мало ли
чем прикидываются люди на белом
свете, да не всем так удается, как мне. Знаешь ли,
что я не на шутку сделался колдуном и, если хочешь, асскажу сейчас по пальцам,
что у тебя на душе и о
чем ты тоскуешь?..
— Не напоминай мне никогда… или нет, расскажи мне все!
Что она говорила с тобою?.. Знает ли она,
что я крушусь по ней,
что белый
свет мне опостылел?..
Мы говорили уже,
что он полагал почти священной обязанностью мстить за нанесенную обиду и, следовательно, не сомневался,
что Юрий, узнав о злодейском умысле боярина Кручины, сделается навсегда непримиримым врагом его, то есть при первом удобном случае постарается отправить его на тот
свет.
— Пойду, батюшка, пойду!
что ты гонишь! Прощенья просим!.. Заплати вам господь и в здешнем и в будущем
свете… чтоб вам ехать, да не доехать… чтоб вы…
—
Что, брат, заговорил! — перервал запорожец. — Так говори же все! Если ты покаешься, мы тебя помилуем; а если нет, так прощайся навсегда с белым
светом! Сказывай, много ли у тебя товарищей в засаде?
— А
что ж? Не подымет рогатины, так с ножом пойдет: авось хоть одного супостата на тот
свет отправит: и то бы слава богу!
— Постой-ка!.. Ведь это, никак, придется близко святой?.. Ну так и есть!.. Мне сказывала мамушка Власьевна,
что в субботу на Фомино воскресенье ей что-то ночью не послалось; вот она перед
светом слышит,
что вдруг прискакали на боярский двор; подошла к окну, глядь: сидит кто-то в телеге, руки скручены назад, рот завязан; прошло так около часу, вышел из хором боярский стремянный, Омляш, сел на телегу подле этого горемыки, да и по всем по трем.
— Вот то-то и есть, — прибавил Опалев, — учение
свет, а неучение тьма.
Что сказано в Екклесиасте? «Не буди правдив вельми и не мудрися излишне, да некогда изумишися».
— Да другого-то делать нечего, — продолжал Лесута, — в Москву теперь не проедешь. Вокруг ее идет такая каша,
что упаси господи! и Трубецкой, и Пожарский, и Заруцкий, и проклятые шиши, — и, словом, весь русский сброд, ни дать ни взять, как саранча, загатил все дороги около Москвы. Я слышал,
что и Гонсевский перебрался в стан к гетману Хоткевичу, а в Москве остался старшим пан Струся. О-ох, Юрий Дмитрич! плохие времена, отец мой! Того и гляди, придется пенять отцу и матери, зачем на
свет родили!
— Слава тебе господи! — вскричал Алексей. — Насилу ты за ум хватился, боярин! Ну, отлегло от сердца! Знаешь ли
что, Юрий Дмитрич? Теперь я скажу всю правду: я не отстал бы от тебя,
что б со мной на том
свете ни было, если б ты пошел служить не только полякам, но даже татарам; а как бы знал да ведал,
что у меня было на совести? Каждый день я клал по двадцати земных поклонов, чтоб господь простил мое прегрешение и наставил тебя на путь истинный.
— Да порядком поубавилось. Теперь дело пошло врукопашную: одного-то боярина,
что поменьше ростом, с первых разов повалили; да зато другой так наших варом и варит! а глядя на него, и холопи как приняли нас в ножи, так мы
свету божьего невзвидели. Бегите проворней, ребята!
— Нет, — сказала твердым голосом Анастасья, — я не отрекусь от отца моего. Да, злодеи! я дочь боярина Шалонского, и если для вас мало,
что вы, как разбойники, погубили моего родителя, то умертвите и меня!..
Что мне радости на белом
свете, когда я вижу среди убийц отца моего… Ах! умертвите меня!
Юрий стал рассказывать, как он любил ее, не зная, кто она, как несчастный случай открыл ему,
что его незнакомка — дочь боярина Кручины; как он, потеряв всю надежду быть ее супругом и связанный присягою, которая препятствовала ему восстать противу врагов отечества, решился отказаться от
света; как произнес обет иночества и, повинуясь воле своего наставника, Авраамия Палицына, отправился из Троицкой лавры сражаться под стенами Москвы за веру православную; наконец, каким образом он попал в село Кудиново и для
чего должен был назвать ее своей супругою.
Придерживая очки, Самгин взглянул в щель и почувствовал, что он как бы падает в неограниченный сумрак, где взвешено плоское, правильно круглое пятно мутного света. Он не сразу понял,
что свет отражается на поверхности воды, налитой в чан, — вода наполняла его в уровень с краями, свет лежал на ней широким кольцом; другое, более узкое, менее яркое кольцо лежало на полу, черном, как земля. В центре кольца на воде, — точно углубление в ней, — бесформенная тень, и тоже трудно было понять, откуда она?
Неточные совпадения
Городничий (бьет себя по лбу).Как я — нет, как я, старый дурак? Выжил, глупый баран, из ума!.. Тридцать лет живу на службе; ни один купец, ни подрядчик не мог провести; мошенников над мошенниками обманывал, пройдох и плутов таких,
что весь
свет готовы обворовать, поддевал на уду. Трех губернаторов обманул!..
Что губернаторов! (махнул рукой)нечего и говорить про губернаторов…
Да объяви всем, чтоб знали:
что вот, дискать, какую честь бог послал городничему, —
что выдает дочь свою не то чтобы за какого-нибудь простого человека, а за такого,
что и на
свете еще не было,
что может все сделать, все, все, все!
Почтмейстер. Знаю, знаю… Этому не учите, это я делаю не то чтоб из предосторожности, а больше из любопытства: смерть люблю узнать,
что есть нового на
свете. Я вам скажу,
что это преинтересное чтение. Иное письмо с наслажденьем прочтешь — так описываются разные пассажи… а назидательность какая… лучше,
чем в «Московских ведомостях»!
Так с бородой козел // Гулял по
свету ранее, //
Чем праотец Адам, // А дураком считается // И посейчас козел!..
Стародум. Фенелона? Автора Телемака? Хорошо. Я не знаю твоей книжки, однако читай ее, читай. Кто написал Телемака, тот пером своим нравов развращать не станет. Я боюсь для вас нынешних мудрецов. Мне случилось читать из них все то,
что переведено по-русски. Они, правда, искореняют сильно предрассудки, да воротят с корню добродетель. Сядем. (Оба сели.) Мое сердечное желание видеть тебя столько счастливу, сколько в
свете быть возможно.