Неточные совпадения
— Да другого-то делать нечего, — продолжал Лесута, —
в Москву теперь не проедешь. Вокруг ее идет такая каша,
что упаси господи! и Трубецкой, и Пожарский, и Заруцкий, и проклятые шиши, — и, словом, весь русский сброд, ни дать ни взять, как саранча, загатил все дороги около Москвы. Я слышал,
что и Гонсевский перебрался
в стан к гетману Хоткевичу, а
в Москве остался старшим пан Струся. О-ох, Юрий Дмитрич! плохие времена, отец мой! Того и гляди, придется пенять отцу и
матери, зачем на свет
родили!
Неточные совпадения
Левины жили уже третий месяц
в Москве. Уже давно прошел тот срок, когда, по самым верным расчетам людей знающих эти дела, Кити должна была
родить; а она всё еще носила, и ни по
чему не было заметно, чтобы время было ближе теперь,
чем два месяца назад. И доктор, и акушерка, и Долли, и
мать, и
в особенности Левин, без ужаса не могший подумать о приближавшемся, начинали испытывать нетерпение и беспокойство; одна Кити чувствовала себя совершенно спокойною и счастливою.
И, схватив за руку Дунечку так,
что чуть не вывернул ей руки, он пригнул ее посмотреть на то,
что «вот уж он и очнулся». И
мать и сестра смотрели на Разумихина как на провидение, с умилением и благодарностью; они уже слышали от Настасьи,
чем был для их
Роди, во все время болезни, этот «расторопный молодой человек», как назвала его,
в тот же вечер,
в интимном разговоре с Дуней, сама Пульхерия Александровна Раскольникова.
— А так, Данилыч,
что мать не
в браке
родила, либо отец не
в браке
родил. Потому лицо другое: подобия-то, точно, нет.
— Уйди, — приказала мне бабушка; я ушел
в кухню, подавленный, залез на печь и долго слушал, как за переборкой то — говорили все сразу, перебивая друг друга, то — молчали, словно вдруг уснув. Речь шла о ребенке, рожденном
матерью и отданном ею кому-то, но нельзя было понять, за
что сердится дедушка: за то ли,
что мать родила, не спросясь его, или за то,
что не привезла ему ребенка?
Поселились они с
матерью во флигеле,
в саду, там и родился ты, как раз
в полдень — отец обедать идет, а ты ему встречу. То-то радовался он, то-то бесновался, а уж
мать — замаял просто, дурачок, будто и невесть какое трудное дело ребенка
родить! Посадил меня на плечо себе и понес через весь двор к дедушке докладывать ему,
что еще внук явился, — дедушко даже смеяться стал: «Экой, говорит, леший ты, Максим!»