Неточные совпадения
— Да так!..
Большая дорога идет через боярское село, а проселочных теперь нет; так волей или неволей, а тебе придется заехать к
боярину. Ему, верно, нужны всякие товары.
— Власьевна сказывала, что о зимнем Николе, когда
боярин ездил с ней в Москву, она была здоровехонька; приехала назад в отчину — стала призадумываться; а как батюшка просватал ее за какого-то
большого польского пана, так она с тех пор как в воду опущенная.
Проезжая двором, Юрий заметил
большие приготовления: слуги бегали взад и вперед; в приспешной пылал яркий огонь; несколько поваров суетилось вокруг убитого быка; все доказывало, что
боярин Кручина ожидает к себе гостей.
Боярин ввел своих гостей в другую комнату, в которой
большой круглый стол уставлен был блюдами с холодным кушаньем и различными водками. Когда гости закусили, разговор снова возобновился.
Один седой жилец не допил своего кубка, —
боярин принудил его самого вылить себе остаток меда на голову; боярскому сыну, который отказался выпить кружку наливки, велел насильно влить в рот
большой стакан полынной водки и хохотал во все горло, когда несчастный гость, задыхаясь и почти без чувств, повалился на пол.
Во всю ночь, проведенную им в доме
боярина Кручины, шел проливной дождь, и когда он выехал на
большую дорогу, то взорам его представились совершенно новые предметы: тысячи быстрых ручьев стремились по скатам холмов, в оврагах ревели мутные потоки, а низкие поля казались издалека обширными озерами.
— Не знаю; мне только проболтался один пьяный слуга, что Кирше
большая честь была:
боярин подарил ему коня и велел приказчику угощать его, как самого себя.
— Что ты,
боярин, слушаешь этого балясника? — сказал Алексей. —
Большое диво отгадать, когда я сам ему об этом проболтался!
— Ну, как хочешь,
боярин, — отвечал Алексей, понизив голос. — Казна твоя, так и воля твоя; а я ни за что бы не дал ей
больше копейки… Слушаю, Юрий Дмитрич, — продолжал он, заметив нетерпение своего господина. — Сейчас расплачусь.
— Ну,
боярин, — сказал он, надевая шапку, — мы, точно, их миновали. Теперь надобно выбираться опять на
большую дорогу; а не то мы заедем в такую трущобу, что как раз загубим всех коней.
— Я также,
боярин, вечно стану помнить, что без тебя спал бы и теперь еще непробудным сном в чистом поле. И если б ты не ехал назад в Москву, то я ни за что бы тебя не покинул. А что, Юрий Дмитрич! неужли-то у тебя сердце лежит
больше к полякам, чем к православным? Эй, останься здесь,
боярин!
— Вот изволишь видеть: это случилось при царе Иоанне Васильевиче Грозном, когда батюшка моего покойного
боярина был еще дитятею; нянюшка его Федора рассказывала мне это под
большой тайной.
Кирша вошел также в избу. Оба
боярина сидели за столом и трудились около
большого пирога, не обращая никакого внимания на Милославского, который ел молча на другом конце стола уху, изготовленную хозяином постоялого двора.
Вот как было все дело: их оставалось всего человек двадцать, не
больше; но с ними был их
боярин, и нечего сказать — молодец!
— Мы, батюшка-князь, — продолжал он с насмешливою покорностью, — мы перед твоею милостью малые люди; таких
больших бояр, как ты, никогда еще своими руками не казнили, не пытывали и к допросу-то приступить робость берет! Кровь-то, вишь, говорят, не одна у нас в жилах течет…
Из славного из города из Пскова // Подымался царев
большой боярин, //…Борис сударь Петрович Шереметев. // Он со конницею и со драгуны, // Со пехотными солдатскими полками, // Не дошедши Красной мызы, становился…
Неточные совпадения
Не ворошь ты меня, Танюшка, // Растомила меня банюшка, // Размягчила туги хрящики, // Разморила все суставчики. // В бане веник
больше всех
бояр, // Положи его, сухмяного, в запар, // Чтоб он был душистый и взбучистый, // Лопашистый и уручистый…
В
большой кремлевской палате, окруженный всем блеском царского величия, Иван Васильевич сидел на престоле в Мономаховой шапке, в золотой рясе, украшенной образами и дорогими каменьями. По правую его руку стоял царевич Федор, по левую Борис Годунов. Вокруг престола и дверей размещены были рынды, в белых атласных кафтанах, шитых серебром, с узорными топорами на плечах. Вся палата была наполнена князьями и
боярами.
— У моего
боярина, князя Серебряного, есть грамота к Морозову от воеводы князя Пронского, из
большого полку.
«Вишь, тетка его подкурятина! — подумал Михеич, — куда вздумал посылать! Верст пять будет избушка, в ней жди до ночи, а там черт знает кто придет,
больше скажет. Послал бы я тебя самого туда, хрен этакий! Кабы не
боярин, уж я бы дал тебе! Вишь, какой, в самом деле! Тьфу! Ну, Галка, нечего делать, давай искать чертовой избушки!»
Цветущие липы осеняли светлый пруд, доставлявший
боярину в постные дни обильную пищу. Далее зеленели яблони, вишни и сливы. В некошеной траве пролегали узенькие дорожки. День был жаркий. Над алыми цветами пахучего шиповника кружились золотые жуки; в липах жужжали пчелы; в траве трещали кузнечики; из-за кустов красной смородины
большие подсолнечники подымали широкие головы и, казалось, нежились на полуденном солнце.