Неточные совпадения
— А, так она его
читала? Не правда ли, что оно бойко написано? Я уверен был вперед, что при чтении этого красноречивого послания
русское твое сердце забьет такую тревогу, что любовь и места не найдет. Только в одном ошибся: я думал, что ты прежде женишься, а там уж приедешь сюда пировать под картечными выстрелами свою свадьбу: по крайней мере я
на твоем месте непременно бы женился.
— Позвольте мне вас предостеречь, батюшка. Вы, кажется,
русской? Молодой человек спрятал поспешно в карман бумагу, которую
читал своим товарищам, и, взглянув недоверчиво
на купца, отвечал отрывистым голосом...
Читаю на русском перевод «Хижины дяди Тома» при первом номере «Современника». Перевод «Русского вестника» лучше, но хорошо, что и этот выдан вдруг сполна. Там публика должна ждать несколько месяцев. Я думаю, помещики и помещицы некоторые увидят, что кивают на Петра. [То есть русские издатели романа Бичер-Стоу имеют в виду отечественных помещиков-крепостников.]
Неточные совпадения
— Вот и я, — сказал князь. — Я жил за границей,
читал газеты и, признаюсь, еще до Болгарских ужасов никак не понимал, почему все
Русские так вдруг полюбили братьев Славян, а я никакой к ним любви не чувствую? Я очень огорчался, думал, что я урод или что так Карлсбад
на меня действует. Но, приехав сюда, я успокоился, я вижу, что и кроме меня есть люди, интересующиеся только Россией, а не братьями Славянами. Вот и Константин.
Тут только Левин вспомнил заглавие фантазии и поспешил
прочесть в
русском переводе стихи Шекспира, напечатанные
на обороте афиши.
Я знаю: дам хотят заставить //
Читать по-русски. Право, страх! // Могу ли их себе представить // С «Благонамеренным» в руках! // Я шлюсь
на вас, мои поэты; // Не правда ль: милые предметы, // Которым, за свои грехи, // Писали втайне вы стихи, // Которым сердце посвящали, // Не все ли,
русским языком // Владея слабо и с трудом, // Его так мило искажали, // И в их устах язык чужой // Не обратился ли в родной?
Против моего ожидания, оказалось, что, кроме двух стихов, придуманных мною сгоряча, я, несмотря
на все усилия, ничего дальше не мог сочинить. Я стал
читать стихи, которые были в наших книгах; но ни Дмитриев, ни Державин не помогли мне — напротив, они еще более убедили меня в моей неспособности. Зная, что Карл Иваныч любил списывать стишки, я стал потихоньку рыться в его бумагах и в числе немецких стихотворений нашел одно
русское, принадлежащее, должно быть, собственно его перу.
Он ничего
русского не
читает, но
на письменном столе у него находится серебряная пепельница в виде мужицкого лаптя.