Неточные совпадения
— А черт его знает —
полковник ли он, или нет! Они все меж собой запанибрата; платьем пообносились, так не узнаешь, кто капрал, кто генерал. Да это бы еще ничего; отвели б ему фатеру где-нибудь на селе — в людской или в передбаннике, а то — помилуйте!.. забрался в барские хоромы да захватил под себя всю половину покойного мужа Прасковьи Степановны. Ну, пусть он
полковник, сударь; а все-таки француз, все пил кровь нашу; так какой, склад
русской барыне водить с ним компанию?
— Однако ж, я думаю, — отвечал хладнокровно
полковник, — вы видали много
русских пленных офицеров, которые вовсе на скифов не походят?
— Нет, братец, решено! ни
русские, ни французы, ни люди, ни судьба, ничто не может нас разлучить. — Так говорил Зарецкой, обнимая своего друга. — Думал ли я, — продолжал он, — что буду сегодня в Москве, перебранюсь с жандармским офицером; что по милости французского
полковника выеду вместе с тобою из Москвы, что нас разлучат
русские крестьяне, что они подстрелят твою лошадь и выберут тебя потом в свои главнокомандующие?..
С детства опекуны воспитывали Милана в Париже, где он не столько изучал науки, сколько веселился. Докняжив до 21 года, Милан задумал жениться, и ему подсватали бессарабскую красавицу с огромным состоянием, дочь
русского полковника Наталью Кешко.
Неточные совпадения
— Позор и срам! — отвечал
полковник. — Одного боишься, — это встречаться с
Русскими за границей. Этот высокий господин побранился с доктором, наговорил ему дерзости за то, что тот его не так лечит, и замахнулся палкой. Срам просто!
— Спасибо, тут вмешалась эта… эта в шляпе грибом.
Русская, кажется, — сказал
полковник.
— Как! чтобы жиды держали на аренде христианские церкви! чтобы ксендзы запрягали в оглобли православных христиан! Как! чтобы попустить такие мучения на
Русской земле от проклятых недоверков! чтобы вот так поступали с
полковниками и гетьманом! Да не будет же сего, не будет!
Это — не наша,
русская бражка, возбуждающая лирическую чесотку души, не варево князя Кропоткина, графа Толстого,
полковника Лаврова и семинаристов, окрестившихся в социалисты, с которыми приятно поболтать, — нет!
Наш командир,
полковник барон фон Шпек, принял меня совершенно по-товарищески. Это добрый, пожилой и очень простодушный немец, который изо всех сил хлопочет, чтоб его считали за
русского, а потому принуждает себя пить квас, есть щи и кашу, а прелестную жену свою называет не иначе как"мой баб".