Неточные совпадения
Да и
думает ли
еще он о чем-нибудь?
«Что мне за дело до него, —
думал я, припоминая то странное, болезненное ощущение, с которым я глядел на него
еще на улице.
«А кто знает, —
думал я, — может быть, кто-нибудь и наведается о старике!» Впрочем, прошло уже пять дней, как он умер, а
еще никто не приходил.
Я
думал, что Наташа, может быть,
еще и не придет сегодня.
Я, например, если не удастся роман (я, по правде,
еще и давеча
подумал, что роман глупость, а теперь только так про него рассказал, чтоб выслушать ваше решение), — если не удастся роман, то я ведь в крайнем случае могу давать уроки музыки.
Через минуту я выбежал за ней в погоню, ужасно досадуя, что дал ей уйти! Она так тихо вышла, что я не слыхал, как отворила она другую дверь на лестницу. С лестницы она
еще не успела сойти,
думал я, и остановился в сенях прислушаться. Но все было тихо, и не слышно было ничьих шагов. Только хлопнула где-то дверь в нижнем этаже, и опять все стало тихо.
Но я не докончил. Она вскрикнула в испуге, как будто оттого, что я знаю, где она живет, оттолкнула меня своей худенькой, костлявой рукой и бросилась вниз по лестнице. Я за ней; ее шаги
еще слышались мне внизу. Вдруг они прекратились… Когда я выскочил на улицу, ее уже не было. Пробежав вплоть до Вознесенского проспекта, я увидел, что все мои поиски тщетны: она исчезла. «Вероятно, где-нибудь спряталась от меня, —
подумал я, — когда
еще сходила с лестницы».
— Ничего не знаю, друг мой, даю тебе честное слово; с тобой я был всегда откровенен. Впрочем, я вот что
еще думаю: может быть, он вовсе не влюблен в падчерицу графини так сильно, как мы
думаем. Так, увлечение…
Есть твердость, есть, и
еще больше, чем вы
думаете!
— И давно,
еще две недели назад, я оценил Катю, — продолжал он. — Я ведь каждый вечер к ним ездил. Ворочусь, бывало, домой и все
думаю, все
думаю о вас обеих, все сравниваю вас между собою.
Еще час тому назад я
думал, что победа на моей стороне.
Она вошла, медленно переступив через порог, как и вчера, и недоверчиво озираясь кругом. Она внимательно осмотрела комнату, в которой жил ее дедушка, как будто отмечая, насколько изменилась комната от другого жильца. «Ну, каков дедушка, такова и внучка, —
подумал я. — Уж не сумасшедшая ли она?» Она все
еще молчала; я ждал.
— Теперь, друг,
еще одно слово, — продолжал он. — Слышал я, как твоя слава сперва прогремела; читал потом на тебя разные критики (право, читал; ты
думаешь, я уж ничего не читаю); встречал тебя потом в худых сапогах, в грязи без калош, в обломанной шляпе и кой о чем догадался. По журналистам теперь промышляешь?
— Конечно, конечно! — подтверждал я, а про себя
подумал: «Ты, верно, об этом только и
думаешь теперь, ходя по комнате, моя бедняжка, и, может,
еще больше сомневаешься, чем я».
Добрый знак,
подумал я, но, проснувшись утром, решился поскорей, покамест бедняжка
еще спала, сбегать к доктору.
— Ты все смеешься. Но ведь я от тебя ничего никогда не слыхал такого; и от всего вашего общества тоже никогда не слыхал. У вас, напротив, всё это как-то прячут, всё бы пониже к земле, чтоб все росты, все носы выходили непременно по каким-то меркам, по каким-то правилам — точно это возможно! Точно это не в тысячу раз невозможнее, чем то, об чем мы говорим и что
думаем. А
еще называют нас утопистами! Послушал бы ты, как они мне вчера говорили…
В смертельной тоске возвращался я к себе домой поздно вечером. Мне надо было в этот вечер быть у Наташи; она сама звала меня
еще утром. Но я даже и не ел ничего в этот день; мысль о Нелли возмущала всю мою душу. «Что же это такое? —
думал я. — Неужели ж это такое мудреное следствие болезни? Уж не сумасшедшая ли она или сходит с ума? Но, боже мой, где она теперь, где я сыщу ее!»
Я
думал, что она
еще не знает, что Алеша, по непременному распоряжению князя, должен был сопровождать графиню и Катю в деревню, и затруднялся, как открыть ей это, чтоб по возможности смягчить удар. Но каково же было мое изумление, когда Наташа с первых же слов остановила меня и сказала, что нечего ее утешать,что она уже пять дней, как знает про это.
Так он должен был
думать, заключил я мое мнение, и вот почему не докончил письма, и, может быть, из всего этого произойдут
еще новые оскорбления, которые
еще сильнее почувствуются, чем первые, и, кто знает, примирение, может быть,
еще надолго отложится…
Милый ангел Наташа!
Еще в этот же вечер, несмотря на свое горе, она смогла-таки принять участие и в моих заботах, когда я, видя, что она немножко успокоилась, или, лучше сказать, устала, и
думая развлечь ее, рассказал ей о Нелли… Мы расстались в этот вечер поздно; я дождался, пока она заснула, и, уходя, просил Мавру не отходить от своей больной госпожи всю ночь.
Она ему на фортепьяно играла и книги читала по вечерам, а дедушка ее целовал и много ей дарил… все дарил, так что один раз они и поссорились, в мамашины именины; потому что дедушка
думал, что мамаша
еще не знает, какой будет подарок, а мамаша уже давно узнала какой.
Тут я
подумала: верно, расспрашивает, и испугалась
еще больше, и когда пришла домой, то мамаше ничего не сказала, чтоб мамаша опять не сделалась больна.
А он, верно,
думал, что я давно ушла, и как увидал, что я все
еще тут, то очень удивился и долго стоял передо мной.
«Ну, вот человек, —
думаю я про себя, — сколачивал бы себе деньги да сколачивал; нет, ему
еще нужно славы, литературной славы, славы хорошего издателя, критика!»
— Нет, Ваня, он не умер! — сказала она решительно, все выслушав и
еще раз
подумав. — Мамаша мне часто говорит о дедушке, и когда я вчера сказала ей: «Да ведь дедушка умер», она очень огорчилась, заплакала и сказала мне, что нет, что мне нарочно так сказали, а что он ходит теперь и милостыню просит, «так же как мы с тобой прежде просили, — говорила мамаша, — и все ходит по тому месту, где мы с тобой его в первый раз встретили, когда я упала перед ним и Азорка узнал меня…»
Он
думал еще и о том, что, хотя и жалко уезжать теперь, не насладившись вполне любовью с нею, необходимость отъезда выгодна тем, что сразу разрывает отношения, которые трудно бы было поддерживать. Думал он еще о том, что надо дать ей денег, не для нее, не потому, что ей эти деньги могут быть нужны, а потому, что так всегда делают, и его бы считали нечестным человеком, если бы он, воспользовавшись ею, не заплатил бы за это. Он и дал ей эти деньги, — столько, сколько считал приличным по своему и ее положению.
Неточные совпадения
Хлестаков (защищая рукою кушанье).Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты привык там обращаться с другими: я, брат, не такого рода! со мной не советую… (Ест.)Боже мой, какой суп! (Продолжает есть.)Я
думаю,
еще ни один человек в мире не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай, какая курица! Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип, возьми себе. (Режет жаркое.)Что это за жаркое? Это не жаркое.
Крестьяне мало
думали, // Дав отдохнуть священнику, // Они с поклоном молвили: // «Что скажешь нам
еще?»
Г-жа Простакова (бросаясь обнимать Софью). Поздравляю, Софьюшка! Поздравляю, душа моя! Я вне себя от радости! Теперь тебе надобен жених. Я, я лучшей невесты и Митрофанушке не желаю. То — то дядюшка! То-то отец родной! Я и сама все-таки
думала, что Бог его хранит, что он
еще здравствует.
Г-жа Простакова. Успеем, братец. Если ей это сказать прежде времени, то она может
еще подумать, что мы ей докладываемся. Хотя по муже, однако, я ей свойственница; а я люблю, чтоб и чужие меня слушали.
Им неизвестна
еще была истина, что человек не одной кашей живет, и поэтому они
думали, что если желудки их полны, то это значит, что и сами они вполне благополучны.