Она, впрочем, мне почти что призналась в этом сама, говоря, что не могла утерпеть, чтоб не поделиться с ним такою радостью, но что Николай Сергеич стал, по ее собственному выражению, чернее тучи,
ничего не сказал, «все молчал, даже на вопросы мои не отвечал», и вдруг после обеда собрался и был таков.
Дедушка
ничего не сказал, но повел меня на рынок и купил мне башмаки и велел тут же их надеть, а потом повел меня к себе, в Гороховую, а прежде зашел в лавочку и купил пирог и две конфетки, и когда мы пришли, сказал, чтоб я ела пирог, и смотрел на меня, когда я ела, а потом дал мне конфетки.
Неточные совпадения
Я сама ему
сказала, сама, что
не хочу его
ничем связывать.
Легко
сказать:
ничего не оставил!
— Батюшка… я
ничего не хочу! Так, сдуру
сказала; прости, коли в чем досадила, да только
не кричи, — проговорила она, все больше и больше дрожа от страха.
— Если б я знала наверно, что он любит ее, я бы решилась… Ваня!
Не таи от меня
ничего! Знаешь ты что-нибудь, чего мне
не хочешь
сказать, или нет?
— Да
ничего, конечно,
не сделается… ах, голубчик ты мой! Ну, что ж тебе
сказал Юлий Цезарь?
Не буду
ничего говорить,
не буду хвалить ее,
скажу только одно: она яркое исключение из всего круга.
Она упрекала меня, зачем я раньше ему
не сказал: «Честный человек
ничего не должен бояться!» Она такая благородная.
— Хорошо, хорошо, знаю, что вы
скажете; но чему же вы поможете вашей выходкой! Какой выход представляет дуэль? Признаюсь,
ничего не понимаю.
Я ведь
сказал тебе, что ты и все ваши
ничего еще
не сказали мне такого же, что направило бы меня, увлекло бы за собой.
— Довольно! —
сказал князь, — надо кончить эту тяжелую сцену. Этот слепой и яростный порыв ревности вне всяких границ рисует ваш характер совершенно в новом для меня виде. Я предупрежден. Мы поторопились, действительно поторопились. Вы даже и
не замечаете, как оскорбили меня; для вас это
ничего. Поторопились… поторопились… конечно, слово мое должно быть свято, но… я отец и желаю счастья моему сыну…
— Ровно-таки
ничего тебе
не скажу, — перебил Маслобоев, поспешно хватая фуражку и направляясь в переднюю, — дела! Я, брат, сам бегу, опоздал!..
Заключу же так: вы меня обвиняете в пороке, разврате, безнравственности, а я, может быть, только тем и виноват теперь, что откровеннеедругих и больше
ничего; что
не утаиваю того, что другие скрывают даже от самих себя, как
сказал я прежде…
— И вы достигли вашей цели, —
сказал я, дрожа от волнения. — Я согласен, что
ничем вы
не могли так выразить передо мной всей вашей злобы и всего презрения вашего ко мне и ко всем нам, как этими откровенностями. Вы
не только
не опасались, что ваши откровенности могут вас передо мнойкомпрометировать, но даже и
не стыдились меня… Вы действительно походили на того сумасшедшего в плаще. Вы меня за человека
не считали.
— Заговорила было со мной о Наталье Николаевне, но я ей
ничего не могла
сказать; она и перестала расспрашивать и все потом плакала, так и уснула в слезах.
Она поссорилась даже раз с Александрой Семеновной,
сказала ей, что
ничего не хочет от нее. Когда же я стал пенять ей, при Александре же Семеновне, она разгорячилась, отвечала с какой-то порывчатой, накопившейся злобой, но вдруг замолчала и ровно два дня ни одного слова
не говорила со мной,
не хотела принять ни одного лекарства, даже
не хотела пить и есть, и только старичок доктор сумел уговорить и усовестить ее.
— Ну, так пусть она отошлет свою служанку, а я ей буду служить. Все буду ей делать и
ничего с нее
не возьму; я любить ее буду и кушанье буду варить. Вы так и
скажите ей сегодня.
— Нет, Ваня,
не то; ведь я
не так глуп, чтоб задавать такие вопросы; но в том-то и дело, что я тут сам
ничего не знаю. Я спрашиваю себя и
не могу ответить. А ты смотришь со стороны и, может, больше моего знаешь… Ну, хоть и
не знаешь, то
скажи, как тебе кажется?
— Она
ничего не отвечала, а только ласкала и утешала меня, — меня, который ей это
сказал!
— Расскажи мне, Ваня, еще раз, —
сказала она, — как дедушка умер. Все расскажи и
ничего не пропускай.
Он сидел у себя дома и ждал меня, и был такой страшный, худой, и
сказал, что он два дня
ничего не ел и Азорка тоже, и очень на меня сердился и упрекал меня.
Тем не менее вопрос «охранительных людей» все-таки не прошел даром. Когда толпа окончательно двинулась по указанию Пахомыча, то несколько человек отделились и отправились прямо на бригадирский двор. Произошел раскол. Явились так называемые «отпадшие», то есть такие прозорливцы, которых задача состояла в том, чтобы оградить свои спины от потрясений, ожидающихся в будущем. «Отпадшие» пришли на бригадирский двор, но сказать
ничего не сказали, а только потоптались на месте, чтобы засвидетельствовать.
Она благодарна была отцу за то, что он
ничего не сказал ей о встрече с Вронским; но она видела по особенной нежности его после визита, во время обычной прогулки, что он был доволен ею. Она сама была довольна собою. Она никак не ожидала, чтоб у нее нашлась эта сила задержать где-то в глубине души все воспоминания прежнего чувства к Вронскому и не только казаться, но и быть к нему вполне равнодушною и спокойною.
Неточные совпадения
Могу
сказать, что
не жалею
ничего и ревностно исполняю службу.
Городничий. Да я так только заметил вам. Насчет же внутреннего распоряжения и того, что называет в письме Андрей Иванович грешками, я
ничего не могу
сказать. Да и странно говорить: нет человека, который бы за собою
не имел каких-нибудь грехов. Это уже так самим богом устроено, и волтерианцы напрасно против этого говорят.
Осип. Да так; все равно, хоть и пойду,
ничего из этого
не будет. Хозяин
сказал, что больше
не даст обедать.
Городничий (делая Бобчинскому укорительный знак, Хлестакову).Это-с
ничего. Прошу покорнейше, пожалуйте! А слуге вашему я
скажу, чтобы перенес чемодан. (Осипу.)Любезнейший, ты перенеси все ко мне, к городничему, — тебе всякий покажет. Прошу покорнейше! (Пропускает вперед Хлестакова и следует за ним, но, оборотившись, говорит с укоризной Бобчинскому.)Уж и вы!
не нашли другого места упасть! И растянулся, как черт знает что такое. (Уходит; за ним Бобчинский.)
Городничий. Ну что ж,
скажите,
ничего не начитывали о каком-нибудь чиновнике из Петербурга?