Авдотья Романовна то садилась к столу и внимательно вслушивалась, то вставала опять и начинала ходить, по обыкновению своему,
из угла в угол, скрестив руки, сжав губы, изредка делая свой вопрос, не прерывая ходьбы, задумываясь.
Неточные совпадения
Косыночку ее
из козьего пуха тоже пропил, дареную, прежнюю, ее собственную, не мою; а живем мы
в холодном
угле, и она
в эту зиму простудилась и кашлять пошла, уже кровью.
Далее,
в углублении двора, выглядывал из-за забора
угол низкого, закопченного каменного сарая, очевидно часть какой-нибудь мастерской.
Произошло это утром,
в десять часов.
В этот час утра,
в ясные дни, солнце всегда длинною полосой проходило по его правой стене и освещало
угол подле двери. У постели его стояла Настасья и еще один человек, очень любопытно его разглядывавший и совершенно ему незнакомый. Это был молодой парень
в кафтане, с бородкой, и с виду походил на артельщика.
Из полуотворенной двери выглядывала хозяйка. Раскольников приподнялся.
При входе Сони Разумихин, сидевший на одном
из трех стульев Раскольникова, сейчас подле двери, привстал, чтобы дать ей войти. Сначала Раскольников указал было ей место
в углу дивана, где сидел Зосимов, но, вспомнив, что этот диван был слишком фамильярноеместо и служит ему постелью, поспешил указать ей на стул Разумихина.
Как: из-за того, что бедный студент, изуродованный нищетой и ипохондрией, накануне жестокой болезни с бредом, уже, может быть, начинавшейся
в нем (заметь себе!), мнительный, самолюбивый, знающий себе цену и шесть месяцев у себя
в углу никого не видавший,
в рубище и
в сапогах без подметок, — стоит перед какими-то кварташками [Кварташка — ироническое от «квартальный надзиратель».] и терпит их надругательство; а тут неожиданный долг перед носом, просроченный вексель с надворным советником Чебаровым, тухлая краска, тридцать градусов Реомюра, [Реомюр, Рене Антуан (1683–1757) — изобретатель спиртового термометра, шкала которого определялась точками кипения и замерзания воды.
Кабинет его была комната ни большая, ни маленькая; стояли
в ней: большой письменный стол перед диваном, обитым клеенкой, бюро, шкаф
в углу и несколько стульев — всё казенной мебели,
из желтого отполированного дерева.
Девочка говорила не умолкая; кое-как можно было угадать
из всех этих рассказов, что это нелюбимый ребенок, которого мать, какая-нибудь вечно пьяная кухарка, вероятно
из здешней же гостиницы, заколотила и запугала; что девочка разбила мамашину чашку и что до того испугалась, что сбежала еще с вечера; долго, вероятно, скрывалась где-нибудь на дворе, под дождем, наконец пробралась сюда, спряталась за шкафом и просидела здесь
в углу всю ночь, плача, дрожа от сырости, от темноты и от страха, что ее теперь больно за все это прибьют.
Похолодев и чуть-чуть себя помня, отворил он дверь
в контору. На этот раз
в ней было очень мало народу, стоял какой-то дворник и еще какой-то простолюдин. Сторож и не выглядывал
из своей перегородки. Раскольников прошел
в следующую комнату. «Может, еще можно будет и не говорить», — мелькало
в нем. Тут одна какая-то личность
из писцов,
в приватном сюртуке, прилаживалась что-то писать у бюро.
В углу усаживался еще один писарь. Заметова не было. Никодима Фомича, конечно, тоже не было.
Сама бывшая хозяйка его, мать умершей невесты Раскольникова, вдова Зарницына, засвидетельствовала тоже, что, когда они еще жили
в другом доме, у Пяти
Углов, Раскольников во время пожара, ночью, вытащил
из одной квартиры, уже загоревшейся, двух маленьких детей и был при этом обожжен.
— Другой — кого ты разумеешь — есть голь окаянная, грубый, необразованный человек, живет грязно, бедно, на чердаке; он и выспится себе на войлоке где-нибудь на дворе. Что этакому сделается? Ничего. Трескает-то он картофель да селедку. Нужда мечет его
из угла в угол, он и бегает день-деньской. Он, пожалуй, и переедет на новую квартиру. Вон, Лягаев, возьмет линейку под мышку да две рубашки в носовой платок и идет… «Куда, мол, ты?» — «Переезжаю», — говорит. Вот это так «другой»! А я, по-твоему, «другой» — а?
Козлов по-вчерашнему ходил, пошатываясь, как пьяный,
из угла в угол, угрюмо молчал с неблизкими и обнаруживал тоску только при Райском, слабел и падал духом, жалуясь тихим ропотом, и все вслушивался в каждый проезжавший экипаж по улице, подходил к дверям в волнении и возвращался в отчаянии.
Неточные совпадения
Рад бы посторониться, прижаться к
углу, но ни посторониться, ни прижаться нельзя, потому что
из всякого
угла раздается все то же"раззорю!", которое гонит укрывающегося
в другой
угол и там,
в свою очередь, опять настигает его.
Он держался одною рукой за окно остановившейся на
углу кареты,
из которой высовывались женская голова
в бархатной шляпе и две детские головки, и улыбался и манил рукой зятя.
Входя
в сени, Алексей Александрович как бы достал
из дальнего
угла своего мозга решение и справился с ним.
— Вот неразлучные, — прибавил Яшвин, насмешливо глядя на двух офицеров, которые выходили
в это время
из комнаты. И он сел подле Вронского, согнув острыми
углами свои слишком длинные по высоте стульев стегна и голени
в узких рейтузах. — Что ж ты вчера не заехал
в красненский театр? — Нумерова совсем недурна была. Где ты был?
Сергей Иванович, не отвечая, осторожно вынимал ножом — тупиком
из чашки,
в которой лежал
углом белый сот меду, влипшую
в подтекший мед живую еще пчелу.