Неточные совпадения
А ведь Сонечка-то, пожалуй, сегодня и сама обанкрутится,
потому тот же риск, охота по красному зверю… золотопромышленность… вот они все, стало быть, и на бобах завтра без моих-то денег…
Понимаете ли вы, что лужинская чистота все равно что и Сонечкина чистота,
а может быть, даже и хуже, гаже, подлее,
потому что у вас, Дунечка, все-таки на излишек комфорта расчет,
а там просто-запросто о голодной смерти дело идет!
Так как на рынке продавать невыгодно, то и искали торговку,
а Лизавета этим занималась: брала комиссии, ходила по делам и имела большую практику,
потому что была очень честна и всегда говорила крайнюю цену: какую цену скажет, так тому и быть.
Наконец, пришло ему в голову, что не лучше ли будет пойти куда-нибудь на Неву? Там и людей меньше, и незаметнее, и во всяком случае удобнее,
а главное — от здешних мест дальше. И удивился он вдруг: как это он целые полчаса бродил в тоске и тревоге, и в опасных местах,
а этого не мог раньше выдумать! И
потому только целые полчаса на безрассудное дело убил, что так уже раз во сне, в бреду решено было! Он становился чрезвычайно рассеян и забывчив и знал это. Решительно надо было спешить!
— Ну, слушай: я к тебе пришел,
потому что, кроме тебя, никого не знаю, кто бы помог… начать…
потому что ты всех их добрее, то есть умнее, и обсудить можешь…
А теперь я вижу, что ничего мне не надо, слышишь, совсем ничего… ничьих услуг и участий… Я сам… один… Ну и довольно! Оставьте меня в покое!
Ответ: есть,
потому такая мамаша есть, что из стадвадцатипятирублевой своей пенсии, хоть сама есть не будет,
а уж Роденьку выручит, да сестрица такая есть, что за братца в кабалу пойдет.
Ведь уж видно, что поношенные,
а ведь месяца на два удовлетворят,
потому что заграничная работа и товар заграничный: секретарь английского посольства прошлую неделю на толкучем спустил; всего шесть дней и носил, да деньги очень понадобились.
—
А я за тебя только одну! Остри еще! Заметов еще мальчишка, я еще волосенки ему надеру,
потому что его надо привлекать,
а не отталкивать. Тем, что оттолкнешь человека, — не исправишь, тем паче мальчишку. С мальчишкой вдвое осторожнее надо. Эх вы, тупицы прогрессивные, ничего-то не понимаете! Человека не уважаете, себя обижаете…
А коли хочешь знать, так у нас, пожалуй, и дело одно общее завязалось.
— Это пусть,
а все-таки вытащим! — крикнул Разумихин, стукнув кулаком по столу. — Ведь тут что всего обиднее? Ведь не то, что они врут; вранье всегда простить можно; вранье дело милое,
потому что к правде ведет. Нет, то досадно, что врут, да еще собственному вранью поклоняются. Я Порфирия уважаю, но… Ведь что их, например, перво-наперво с толку сбило? Дверь была заперта,
а пришли с дворником — отперта: ну, значит, Кох да Пестряков и убили! Вот ведь их логика.
Больше я его на том не расспрашивал, — это Душкин-то говорит, —
а вынес ему билетик — рубль то есть, — потому-де думал, что не мне, так другому заложит; все одно — пропьет,
а пусть лучше у меня вещь лежит: дальше-де положишь, ближе возьмешь,
а объявится что аль слухи пойдут, тут я и преставлю».
Ну да к черту, слушай; продолжает Душкин: «
А крестьянина ефтова, Миколая Дементьева, знаю сызмалетства, нашей губернии и уезда, Зарайского, потому-де мы сами рязанские.
А на другой день прослышали мы, что Алену Ивановну и сестрицу их Лизавету Ивановну топором убили,
а мы их знавали-с, и взяло меня тут сумление насчет серег, —
потому известно нам было, что покойница под вещи деньги давала.
И бегу, этта, я за ним,
а сам кричу благим матом;
а как с лестницы в подворотню выходить — набежал я с размаху на дворника и на господ,
а сколько было с ним господ, не упомню,
а дворник за то меня обругал,
а другой дворник тоже обругал, и дворникова баба вышла, тоже нас обругала, и господин один в подворотню входил, с дамою, и тоже нас обругал,
потому мы с Митькой поперек места легли: я Митьку за волосы схватил и повалил и стал тузить,
а Митька тоже, из-под меня, за волосы меня ухватил и стал тузить,
а делали мы то не по злобе,
а по всей то есь любови, играючи.
А потом Митька ослободился да на улицу и побег,
а я за ним, да не догнал и воротился в фатеру один, —
потому прибираться надоть бы было.
А коробку он выронил из кармана, когда за дверью стоял, и не заметил, что выронил,
потому не до того ему было.
—
А правда ль, что вы, — перебил вдруг опять Раскольников дрожащим от злобы голосом, в котором слышалась какая-то радость обиды, — правда ль, что вы сказали вашей невесте… в тот самый час, как от нее согласие получили, что всего больше рады тому… что она нищая…
потому что выгоднее брать жену из нищеты, чтоб потом над ней властвовать… и попрекать тем, что она вами облагодетельствована?
«Что ж, это исход! — думал он, тихо и вяло идя по набережной канавы. — Все-таки кончу,
потому что хочу… Исход ли, однако?
А все равно! Аршин пространства будет, — хе! Какой, однако же, конец! Неужели конец? Скажу я им иль не скажу? Э… черт! Да и устал я: где-нибудь лечь или сесть бы поскорей! Всего стыднее, что очень уж глупо. Да наплевать и на это. Фу, какие глупости в голову приходят…»
— Он Лидочку больше всех нас любил, — продолжала она очень серьезно и не улыбаясь, уже совершенно как говорят большие, —
потому любил, что она маленькая, и оттого еще, что больная, и ей всегда гостинцу носил,
а нас он читать учил,
а меня грамматике и закону божию, — прибавила она с достоинством, —
а мамочка ничего не говорила,
а только мы знали, что она это любит, и папочка знал,
а мамочка меня хочет по-французски учить,
потому что мне уже пора получить образование.
— О, как же, умеем! Давно уже; я как уж большая, то молюсь сама про себя,
а Коля с Лидочкой вместе с мамашей вслух; сперва «Богородицу» прочитают,
а потом еще одну молитву: «Боже, спаси и благослови сестрицу Соню»,
а потом еще: «Боже, прости и благослови нашего другого папашу»,
потому что наш старший папаша уже умер,
а этот ведь нам другой,
а мы и об том тоже молимся.
— Слушай, — поспешил Раскольников, — я пришел только сказать, что ты заклад выиграл и что действительно никто не знает, что с ним может случиться. Войти же я не могу: я так слаб, что сейчас упаду. И
потому здравствуй и прощай!
А завтра ко мне приходи…
— В бреду? Нет… Ты выходишь за Лужина для меня.
А я жертвы не принимаю. И
потому, к завтраму, напиши письмо… с отказом… Утром дай мне прочесть, и конец!
— Да и Авдотье Романовне невозможно в нумерах без вас одной! Подумайте, где вы стоите! Ведь этот подлец, Петр Петрович, не мог разве лучше вам квартиру…
А впрочем, знаете, я немного пьян и
потому… обругал; не обращайте…
Слушайте, вот что я сделаю: теперь у него Настасья посидит,
а я вас обеих отведу к вам,
потому что вам одним нельзя по улицам; у нас в Петербурге на этот счет…
А к хозяйке невозможно; мне возможно,
а вам невозможно: не пустит,
потому…
потому что она дура.
Потому я искренно говорю,
а не оттого, что… гм! это было бы подло; одним словом, не оттого, что я в вас… гм! ну, так и быть, не надо, не скажу отчего, не смею!..
Видите, барыни, — остановился он вдруг, уже поднимаясь на лестницу в нумера, — хоть они у меня там все пьяные, но зато все честные, и хоть мы и врем,
потому ведь и я тоже вру, да довремся же, наконец, и до правды,
потому что на благородной дороге стоим,
а Петр Петрович… не на благородной дороге стоит.
—
А я так уверена, что он и завтра будет то же говорить… об этом, — отрезала Авдотья Романовна и уж, конечно, это была загвоздка,
потому что тут был пункт, о котором Пульхерия Александровна слишком боялась теперь заговаривать.
Ты нервная, слабая дрянь, ты блажной, ты зажирел и ни в чем себе отказать не можешь, —
а это уж я называю грязью,
потому что прямо доводит до грязи.
Не насмешлив, и не
потому, чтоб остроты не хватало,
а точно времени у него на такие пустяки не хватает.
А я так и письма-то не хотела ему показывать и как-нибудь хитростью сделать, посредством вас, чтоб он не приходил…
потому он такой раздражительный…
—
А я так даже подивился на него сегодня, — начал Зосимов, очень обрадовавшись пришедшим,
потому что в десять минут уже успел потерять нитку разговора с своим больным. — Дня через три-четыре, если так пойдет, совсем будет как прежде, то есть как было назад тому месяц, али два… али, пожалуй, и три? Ведь это издалека началось да подготовлялось…
а? Сознаётесь теперь, что, может, и сами виноваты были? — прибавил он с осторожною улыбкой, как бы все еще боясь его чем-нибудь раздражить.
— Довольно верное замечание, — ответил тот, — в этом смысле действительно все мы, и весьма часто, почти как помешанные, с маленькою только разницей, что «больные» несколько больше нашего помешаны,
потому тут необходимо различать черту.
А гармонического человека, это правда, совсем почти нет; на десятки,
а может, и на многие сотни тысяч по одному встречается, да и то в довольно слабых экземплярах…
— Брат, — твердо и тоже сухо отвечала Дуня, — во всем этом есть ошибка с твоей стороны. Я за ночь обдумала и отыскала ошибку. Все в том, что ты, кажется, предполагаешь, будто я кому-то и для кого-то приношу себя в жертву. Совсем это не так. Я просто для себя выхожу,
потому что мне самой тяжело;
а затем, конечно, буду рада, если удастся быть полезною родным, но в моей решимости это не самое главное побуждение…
— Как это вы так заметливы?.. — неловко усмехнулся было Раскольников, особенно стараясь смотреть ему прямо в глаза: но не смог утерпеть и вдруг прибавил: — Я
потому так заметил сейчас, что, вероятно, очень много было закладчиков… так что вам трудно было бы их всех помнить…
А вы, напротив, так отчетливо всех их помните, и… и…
— Нет, нет, не совсем
потому, — ответил Порфирий. — Все дело в том, что в ихней статье все люди как-то разделяются на «обыкновенных» и «необыкновенных». Обыкновенные должны жить в послушании и не имеют права переступать закона,
потому что они, видите ли, обыкновенные.
А необыкновенные имеют право делать всякие преступления и всячески преступать закон, собственно
потому, что они необыкновенные. Так у вас, кажется, если только не ошибаюсь?
За увлечение, конечно, их можно иногда бы посечь, чтобы напомнить им свое место, но не более; тут и исполнителя даже не надо: они сами себя посекут,
потому что очень благонравны; иные друг дружке эту услугу оказывают,
а другие сами себя собственноручно…
— Да, я действительно вошь, — продолжал он, с злорадством прицепившись к мысли, роясь в ней, играя и потешаясь ею, — и уж по тому одному, что, во-первых, теперь рассуждаю про то, что я вошь;
потому, во-вторых, что целый месяц всеблагое провидение беспокоил, призывая в свидетели, что не для своей, дескать, плоти и похоти предпринимаю,
а имею в виду великолепную и приятную цель, — ха-ха!
Потому, в-третьих, что возможную справедливость положил наблюдать в исполнении, вес и меру, и арифметику: из всех вшей выбрал самую наибесполезнейшую и, убив ее, положил взять у ней ровно столько, сколько мне надо для первого шага, и ни больше ни меньше (
а остальное, стало быть, так и пошло бы на монастырь, по духовному завещанию — ха-ха!)…
Я бы, может, теперь в экспедицию на Северный полюс поехал,
потому j’ai le vin mauvais, [я в пьяном виде нехорош (фр.).] и пить мне противно,
а кроме вина ничего больше не остается.
Здоровому человеку, разумеется, их незачем видеть,
потому что здоровый человек есть наиболее земной человек,
а стало быть, должен жить одною здешнею жизнью, для полноты и для порядка.
— Чтой-то вы уж совсем нас во власть свою берете, Петр Петрович. Дуня вам рассказала причину, почему не исполнено ваше желание: она хорошие намерения имела. Да и пишете вы мне, точно приказываете. Неужели ж нам каждое желание ваше за приказание считать?
А я так вам напротив скажу, что вам следует теперь к нам быть особенно деликатным и снисходительным,
потому что мы все бросили и, вам доверясь, сюда приехали,
а стало быть, и без того уж почти в вашей власти состоим.
А сама-то весь-то день сегодня моет, чистит, чинит, корыто сама, с своею слабенькою-то силой, в комнату втащила, запыхалась, так и упала на постель;
а то мы в ряды еще с ней утром ходили, башмачки Полечке и Лене купить,
потому у них все развалились, только у нас денег-то и недостало по расчету, очень много недостало,
а она такие миленькие ботиночки выбрала,
потому у ней вкус есть, вы не знаете…
— Никто ничего не поймет из них, если ты будешь говорить им, — продолжал он, —
а я понял. Ты мне нужна,
потому я к тебе и пришел.
А между тем ведь это так-с, с иным субъектом особенно,
потому люди многоразличны, и над всем одна практика-с.
Говорят вон, в Севастополе, сейчас после Альмы, [После поражения русской армии в сражении на реке Альме 8 сентября 1854 г. во время Крымской войны (1853–1856).] умные-то люди уж как боялись, что вот-вот атакует неприятель открытою силой и сразу возьмет Севастополь;
а как увидели, что неприятель правильную осаду предпочел и первую параллель открывает, так куды, говорят, обрадовались и успокоились умные-то люди-с: по крайности на два месяца, значит, дело затянулось,
потому когда-то правильной-то осадой возьмут!
Негодование-то в вас уж очень сильно кипит-с, благородное-с, от полученных обид, сперва от судьбы,
а потом от квартальных, вот вы и мечетесь туда и сюда, чтобы, так сказать, поскорее заговорить всех заставить и тем все разом покончить,
потому что надоели вам эти глупости и все подозрения эти.
— Экой же вы вертун! — захихикал Порфирий, — да с вами, батюшка, и не сладишь; мономания какая-то в вас засела. Так не верите мне?
А я вам скажу, что уж верите, уж на четверть аршина поверили,
а я сделаю, что поверите и на весь аршин,
потому истинно вас люблю и искренно добра вам желаю.
— Видемши я, — начал мещанин, — что дворники с моих слов идти не хотят,
потому, говорят, уже поздно,
а пожалуй, еще осерчает, что тем часом не пришли, стало мне обидно, и сна решился, и стал узнавать.
Дело в том, что он, по инстинкту, начинал проникать, что Лебезятников не только пошленький и глуповатый человечек, но, может быть, и лгунишка, и что никаких вовсе не имеет он связей позначительнее даже в своем кружке,
а только слышал что-нибудь с третьего голоса; мало того: и дела-то своего, пропагандного, может, не знает порядочно,
потому что-то уж слишком сбивается и что уж куда ему быть обличителем!
В нынешнем обществе оно, конечно, не совсем нормально,
потому что вынужденное,
а в будущем совершенно нормально,
потому что свободное.