— Я не знаю, известен ли
этот факт… и так ли это, — пробормотал я, — но я удивляюсь, что вы считаете это все так естественным, а между тем давно ли Крафт говорил, волновался, сидел между нами? Неужто вам хоть не жаль его?
Одно только слово, — прокричал я, уже схватив чемодан, — если я сейчас к вам опять «кинулся на шею», то единственно потому, что, когда я вошел, вы с таким искренним удовольствием сообщили мне
этот факт и «обрадовались», что я успел вас застать, и это после давешнего «дебюта»; этим искренним удовольствием вы разом перевернули мое «юное сердце» опять в вашу сторону.
Неточные совпадения
Я содрогнулся внутри себя. Конечно, все
это была случайность: он ничего не знал и говорил совсем не о том, хоть и помянул Ротшильда; но как он мог так верно определить мои чувства: порвать с ними и удалиться? Он все предугадал и наперед хотел засалить своим цинизмом трагизм
факта. Что злился он ужасно, в том не было никакого сомнения.
— То есть вы, собственно, про озноб или про кровоизлияние? Между тем
факт известен, что очень многие из тех, которые в силах думать о своей предстоящей смерти, самовольной или нет, весьма часто наклонны заботиться о благообразии вида, в каком останется их труп. В
этом смысле и Крафт побоялся излишнего кровоизлияния.
Вы помните, мы все с вами читали «
факты», как вы
это называли (улыбнулась она).
— Знаю, мой друг. А ты… ты когда же был давеча у Анны Андреевны, в котором именно часу то есть?
Это мне надо для одного
факта.
«
Это искушение, а я пройду мимо его, — решил я наконец, одумавшись, — меня пугали
фактом, а я не поверил и не потерял веру в ее чистоту!
Не умею я
это выразить; впоследствии разъясню яснее
фактами, но, по-моему, он был довольно грубо развит, а в иные добрые, благородные чувства не то что не верил, но даже, может быть, не имел о них и понятия.
Не знаю, смогу ли передать
это ясно; но только вся душа его была возмущена именно от
факта, что с ним
это могло случиться.
Фактами,
фактами!.. Но понимает ли что-нибудь читатель? Помню, как меня самого давили тогда
эти же самые
факты и не давали мне ничего осмыслить, так что под конец того дня у меня совсем голова сбилась с толку. А потому двумя-тремя словами забегу вперед!
Даже одно только известие о том, что документ
этот у меня, уничтожило в робком сердце его последние сомнения в достоверности
факта — до такой степени он любил и уважал меня!
Катерина Николаевна как-то раз, за неделю до его смерти, предложила было ему призвать меня, для развлечения, но он даже нахмурился:
факт этот сообщаю без всяких объяснений.
Но вот что, однако же, мне известно как достовернейший
факт: за несколько лишь дней до смерти старик, призвав дочь и друзей своих, Пелищева и князя В—го, велел Катерине Николаевне, в возможном случае близкой кончины его, непременно выделить из
этого капитала Анне Андреевне шестьдесят тысяч рублей.
Только тогда Бородавкин спохватился и понял, что шел слишком быстрыми шагами и совсем не туда, куда идти следует. Начав собирать дани, он с удивлением и негодованием увидел, что дворы пусты и что если встречались кой-где куры, то и те были тощие от бескормицы. Но, по обыкновению, он обсудил
этот факт не прямо, а с своей собственной оригинальной точки зрения, то есть увидел в нем бунт, произведенный на сей раз уже не невежеством, а излишеством просвещения.
Самгин мог бы сравнить себя с фонарем на площади: из улиц торопливо выходят, выбегают люди; попадая в круг его света, они покричат немножко, затем исчезают, показав ему свое ничтожество. Они уже не приносят ничего нового, интересного, а только оживляют в памяти знакомое, вычитанное из книг, подслушанное в жизни. Но убийство министра было неожиданностью, смутившей его, — он, конечно, отнесся к
этому факту отрицательно, однако не представлял, как он будет говорить о нем.
Мысль о переезде тревожила его несколько более. Это было свежее, позднейшее несчастье; но в успокоительном духе Обломова и для
этого факта наступала уже история. Хотя он смутно и предвидел неизбежность переезда, тем более, что тут вмешался Тарантьев, но он мысленно отдалял это тревожное событие своей жизни хоть на неделю, и вот уже выиграна целая неделя спокойствия!
Выстрелы на дне обрыва и прогулки туда Веры — конечно, факты, но бабушка против
этих фактов и могла бы принять меры, то есть расставила бы домашнюю полицию с дубинами, подкараулила бы любовника и нанесла бы этим еще новый удар Вере.
Неточные совпадения
Пускай рассказ летописца страдает недостатком ярких и осязательных
фактов, —
это не должно мешать нам признать, что Микаладзе был первый в ряду глуповских градоначальников, который установил драгоценнейший из всех административных прецедентов — прецедент кроткого и бесскверного славословия.
Это была довольно развитая, но совершенно мечтательная натура, которая вполне безучастно относилась к существующему
факту, и
эту безучастность восполняла большою дозою утопизма.
Тем не менее даже и по
этим скудным
фактам оказывается возможным уловить физиономию города и уследить, как в его истории отражались разнообразные перемены, одновременно происходившие в высших сферах.
К сожалению, летописцы не предвидели страшного распространения
этого зла в будущем, а потому, не обращая должного внимания на происходившие перед ними
факты, заносили их в свои тетрадки с прискорбною краткостью.
Но, с другой стороны,
этот же
факт объясняется и иным путем, более естественным.