Неточные совпадения
В какой же
форме мог начать этот «глупый щенок» с моей матерью?
Я и до нее жил
в мечтах, жил с самого детства
в мечтательном царстве известного оттенка; но с появлением этой главной и все поглотившей во мне идеи мечты мои скрепились и разом отлились
в известную
форму: из глупых сделались разумными.
Кроме того, я, без сомнения, должен изложить ее
в ее тогдашней
форме, то есть как она сложилась и мыслилась у меня тогда, а не теперь, а это уже новая трудность.
Отсюда прямо два вывода: первый — упорство
в накоплении, даже копеечными суммами, впоследствии дает громадные результаты (время тут ничего не значит), и второй — что самая нехитрая
форма наживания, но лишь непрерывная, обеспечена
в успехе математически.
Сомнения нет, что намерения стать Ротшильдом у них не было: это были лишь Гарпагоны или Плюшкины
в чистейшем их виде, не более; но и при сознательном наживании уже
в совершенно другой
форме, но с целью стать Ротшильдом, — потребуется не меньше хотения и силы воли, чем у этих двух нищих.
Особенно счастлив я был, когда, ложась спать и закрываясь одеялом, начинал уже один,
в самом полном уединении, без ходящих кругом людей и без единого от них звука, пересоздавать жизнь на иной лад. Самая яростная мечтательность сопровождала меня вплоть до открытия «идеи», когда все мечты из глупых разом стали разумными и из мечтательной
формы романа перешли
в рассудочную
форму действительности.
Мне вдруг
в это мгновение показалось, что Васина ничто и никогда не может поставить
в затруднение; впрочем, первая мысль об этом, я помню, представилась мне
в весьма лестной для него
форме.
— Да? Так я и подумал. Вообразите же, то дело, про которое давеча здесь говорил Версилов, — что помешало ему вчера вечером прийти сюда убедить эту девушку, — это дело вышло именно через это письмо. Версилов прямо, вчера же вечером, отправился к адвокату князя Сокольского, передал ему это письмо и отказался от всего выигранного им наследства.
В настоящую минуту этот отказ уже облечен
в законную
форму. Версилов не дарит, но признает
в этом акте полное право князей.
Собираясь
в Петербург, я решился дать всевозможные удовлетворения Андрею Петровичу, то есть прямо, буквально, просить у него прощения,
в той самой
форме,
в какой он сам назначит.
— Mon enfant, клянусь тебе, что
в этом ты ошибаешься: это два самые неотложные дела… Cher enfant! — вскричал он вдруг, ужасно умилившись, — милый мой юноша! (Он положил мне обе руки на голову.) Благословляю тебя и твой жребий… будем всегда чисты сердцем, как и сегодня… добры и прекрасны, как можно больше… будем любить все прекрасное… во всех его разнообразных
формах… Ну, enfin… enfin rendons grâce… et je te benis! [А теперь… теперь вознесем хвалу… и я благословляю тебя! (франц.)]
Предупрежу тоже, что князь
в то же время и ко мне изменился, даже слишком видимо; оставались лишь какие-то мертвые
формы первоначальной нашей, почти горячей, дружбы.
— А я что же говорю? Я только это и твержу. Я решительно не знаю, для чего жизнь так коротка. Чтоб не наскучить, конечно, ибо жизнь есть тоже художественное произведение самого творца,
в окончательной и безукоризненной
форме пушкинского стихотворения. Краткость есть первое условие художественности. Но если кому не скучно, тем бы и дать пожить подольше.
А во сне душа сама все представила и выложила, что было
в сердце,
в совершенной точности и
в самой полной картине и —
в пророческой
форме.
Несмотря на несомненное их соглашение (
в какой
форме, не знаю, но
в котором не сомневаюсь), — Анна Андреевна до самой последней минуты была с ним не вполне откровенна.
— Не общество. Я знаю, что
в нашем обществе такой же беспорядок, как и везде; но снаружи
формы еще красивы, так что, если жить, чтоб только проходить мимо, то уж лучше тут, чем где-нибудь.
И если, например, и сознавали,
в начале дороги, всю беспорядочность и случайность свою, все отсутствие благородного
в их хотя бы семейной обстановке, отсутствие родового предания и красивых законченных
форм, то тем даже и лучше было, ибо уже сознательно добивались того потом сами и тем самым приучались его ценить.
Там хороша ли эта честь и верен ли долг — это вопрос второй; но важнее для меня именно законченность
форм и хоть какой-нибудь да порядок, и уже не предписанный, а самими наконец-то выжитый. Боже, да у нас именно важнее всего хоть какой-нибудь, да свой, наконец, порядок!
В том заключалась надежда и, так сказать, отдых: хоть что-нибудь наконец построенное, а не вечная эта ломка, не летающие повсюду щепки, не мусор и сор, из которых вот уже двести лет все ничего не выходит.
Работа неблагодарная и без красивых
форм. Да и типы эти, во всяком случае, — еще дело текущее, а потому и не могут быть художественно законченными. Возможны важные ошибки, возможны преувеличения, недосмотры. Во всяком случае, предстояло бы слишком много угадывать. Но что делать, однако ж, писателю, не желающему писать лишь
в одном историческом роде и одержимому тоской по текущему? Угадывать и… ошибаться.
Впечатление огненной печи еще усиливалось, если смотреть сверху, с балкона: пред ослепленными глазами открывалась продолговатая,
в форме могилы, яма, а на дне ее и по бокам в ложах, освещенные пылающей игрой огня, краснели, жарились лысины мужчин, таяли, как масло, голые спины, плечи женщин, трещали ладони, аплодируя ярко освещенным и еще более голым певицам.