По этим трем письмам, по числам и
по фактам, в них обозначенным, доказывается математически, безо всякой возможности опровержения и даже сомнения, что Николай Андреевич выехал тогда за границу (где и пробыл сряду три года) ровно за полтора года до вашего рождения, господин Бурдовский.
Неточные совпадения
— Если можете, господин Бурдовский, — тихо и сладко остановил его Гаврила Ардалионович, — то останьтесь еще минут хоть на пять.
По этому делу обнаруживается еще несколько чрезвычайно важных
фактов, особенно для вас, во всяком случае, весьма любопытных.
По мнению моему, вам нельзя не познакомиться с ними, и самим вам, может быть, приятнее станет, если дело будет совершенно разъяснено…
Кроме того, и самый этот
факт тогдашнего отъезда весьма не замечателен сам
по себе, чтоб о нем помнить, после двадцати с лишком лет, даже знавшим близко Павлищева, не говоря уже о господине Бурдовском, который тогда и не родился.
В таком случае, если хотите, я кончил, то есть принужден буду сообщить только вкратце те
факты, которые,
по моему убеждению, не лишнее было бы узнать во всей полноте, — прибавил он, заметив некоторое всеобщее движение, похожее на нетерпение.
По этим свидетельствам и опять-таки
по подтверждению матушки вашей выходит, что полюбил он вас потому преимущественно, что вы имели в детстве вид косноязычного, вид калеки, вид жалкого, несчастного ребенка (а у Павлищева, как я вывел
по точным доказательствам, была всю жизнь какая-то особая нежная склонность ко всему угнетенному и природой обиженному, особенно в детях, —
факт,
по моему убеждению, чрезвычайно важный для нашего дела).
— Я вам, господа, скажу
факт, — продолжал он прежним тоном, то есть как будто с необыкновенным увлечением и жаром и в то же время чуть не смеясь, может быть, над своими же собственными словами, —
факт, наблюдение и даже открытие которого я имею честь приписывать себе, и даже одному себе;
по крайней мере об этом не было еще нигде сказано или написано.
Ни единого светского на шестьдесят нумеров духовенства, и это страшная мысль, историческая мысль, статистическая мысль, наконец, и из таких-то
фактов и воссоздается история у умеющего; ибо до цифирной точности возводится, что духовенство
по крайней мере в шестьдесят раз жило счастливее и привольнее, чем все остальное тогдашнее человечество.
Пусть, когда засыплют мне глаза землей, пусть тогда появятся и, без сомнения, переведутся и на другие языки, не
по литературному их достоинству, нет, но
по важности громаднейших
фактов, которых я был очевидным свидетелем, хотя и ребенком; но тем паче: как ребенок, я проникнул в самую интимную, так сказать, спальню «великого человека»!
И однако, мы чувствуем, что должны ограничиться простым изложением
фактов,
по возможности без особых объяснений, и
по весьма простой причине: потому что сами, во многих случаях, затрудняемся объяснить происшедшее.
Таких странных
фактов пред нами очень много, но они не только не разъясняют, а,
по нашему мнению, даже затемняют истолкование дела, сколько бы мы их ни приводили; но, однако, представим еще пример.
Да и не подозрение только — какие уж теперь подозрения, обман явен, очевиден: она тут, вот в этой комнате, откуда свет, она у него там, за ширмами, — и вот несчастный подкрадывается к окну, почтительно в него заглядывает, благонравно смиряется и благоразумно уходит, поскорее вон от беды, чтобы чего не произошло, опасного и безнравственного, — и нас в этом хотят уверить, нас, знающих характер подсудимого, понимающих, в каком он был состоянии духа, в состоянии, нам известном
по фактам, а главное, обладая знаками, которыми тотчас же мог отпереть дом и войти!“ Здесь по поводу „знаков“ Ипполит Кириллович оставил на время свое обвинение и нашел необходимым распространиться о Смердякове, с тем чтоб уж совершенно исчерпать весь этот вводный эпизод о подозрении Смердякова в убийстве и покончить с этою мыслию раз навсегда.
Тогда только даже и после речей некоторых пролетариев на конгрессах"Мира и свободы", мне привелось слушать настоящих мастеровых, произносящих не только сильные
по фактам, но и блестящие речи. Какой-нибудь брюссельский портной, или печатник, или оружейник — говорили прекрасно, с заразительным пылом настоящих рабочих, а не просто агитаторов «из господ».
Неточные совпадения
Только тогда Бородавкин спохватился и понял, что шел слишком быстрыми шагами и совсем не туда, куда идти следует. Начав собирать дани, он с удивлением и негодованием увидел, что дворы пусты и что если встречались кой-где куры, то и те были тощие от бескормицы. Но,
по обыкновению, он обсудил этот
факт не прямо, а с своей собственной оригинальной точки зрения, то есть увидел в нем бунт, произведенный на сей раз уже не невежеством, а излишеством просвещения.
Тем не менее даже и
по этим скудным
фактам оказывается возможным уловить физиономию города и уследить, как в его истории отражались разнообразные перемены, одновременно происходившие в высших сферах.
Вообще во всей истории Глупова поражает один
факт: сегодня расточат глуповцев и уничтожат их всех до единого, а завтра, смотришь, опять появятся глуповцы и даже,
по обычаю, выступят вперед на сходках так называемые «старики» (должно быть, «из молодых, да ранние»).
Тогда он не обратил на этот
факт надлежащего внимания и даже счел его игрою воображения, но теперь ясно, что градоначальник, в видах собственного облегчения,
по временам снимал с себя голову и вместо нее надевал ермолку, точно так, как соборный протоиерей, находясь в домашнем кругу, снимает с себя камилавку [Камилавка (греч.) — особой формы головной убор, который носят старшие
по чину священники.] и надевает колпак.
А как ты думаешь,
по характеру нашей юриспруденции, примут или способны ль они принять такой
факт, — основанный единственно только на одной психологической невозможности, на одном только душевном настроении, — за
факт неотразимый и все обвинительные и вещественные
факты, каковы бы они ни были, разрушающий?