Неточные совпадения
И я тем более убежден в этом, так сказать, подозрении, что если, например,
взять антитез нормального человека, то есть человека усиленно сознающего, вышедшего, конечно, не из лона
природы, а из реторты (это уже почти мистицизм, господа, но я подозреваю и это), то этот ретортный человек до того иногда пасует перед
своим антитезом, что сам себя, со всем
своим усиленным сознанием, добросовестно считает за мышь, а не за человека.
Он забыл, где он — и, может быть, даже — кто он такой.
Природа взяла свое, и этим крепким сном восстановила равновесие в силах. Никакой боли, пытки не чувствовал он. Все — как в воду кануло.
Неточные совпадения
Тит Никоныч был джентльмен по
своей природе. У него было тут же, в губернии, душ двести пятьдесят или триста — он хорошенько не знал, никогда в имение не заглядывал и предоставлял крестьянам делать, что хотят, и платить ему оброку, сколько им заблагорассудится. Никогда он их не поверял.
Возьмет стыдливо привезенные деньги, не считая, положит в бюро, а мужикам махнет рукой, чтоб ехали, куда хотят.
— Мне не нравится в славянофильстве учение о национальной исключительности, — заметил Привалов. — Русский человек, как мне кажется, по
своей славянской
природе, чужд такого духа, а наоборот, он всегда страдал излишней наклонностью к сближению с другими народами и к слепому подражанию чужим обычаям… Да это и понятно, если
взять нашу историю, которая есть длинный путь ассимиляции десятков других народностей. Навязывать народу то, чего у него нет, — и бесцельно и несправедливо.
И остается непонятным, откуда личность
возьмет силы противопоставить
свою свободу власти
природы и общества, власти детерминизма.
Мать держала ее у себя в девичьей, одевала и кормила так, из сожаленья; но теперь, приставив
свою горничную ходить за сестрицей, она попробовала
взять к себе княжну и сначала была ею довольна; но впоследствии не было никакой возможности ужиться с калмычкой: лукавая азиатская
природа, льстивая и злая, скучливая и непостоянная, скоро до того надоела матери, что она отослала горбушку опять в девичью и запретила нам говорить с нею, потому что точно разговоры с нею могли быть вредны для детей.
— А именно — например, Лоренцо, монах, францисканец, человек совершенно уже бесстрастный и обожающий одну только
природу!.. Я, пожалуй, дам вам маленькое понятие, переведу несколько намеками его монолог… — прибавил Неведомов и, с заметным одушевлением встав с
своего дивана,
взял одну из книг Шекспира и развернул ее. Видимо, что Шекспир был самый любимый поэт его.