Неточные совпадения
— У меня небось
не украдут, — говорил один, — я, брат, сам боюсь,
как бы чего
не украсть.
— Смотрю я на Трезорку, — рассказывал он потом арестантам, впрочем, долго спустя после своего визита к майору, когда уже все дело было забыто, — смотрю: лежат пес на диване, на белой подушке; и ведь вижу, что воспаление, что надоть
бы кровь пустить, и вылечился
бы пес, ей-ей говорю! да думаю про себя: «А что,
как не вылечу,
как околеет?» «Нет, говорю, ваше высокоблагородие, поздно позвали; кабы вчера или третьего дня, в это же время, так вылечил
бы пса; а теперь
не могу,
не вылечу…»
Обедают
не вместе, а
как попало, кто раньше пришел; да и кухня
не вместила
бы всех разом. Я попробовал щей, но с непривычки
не мог их есть и заварил себе чаю. Мы уселись на конце стола. Со мной был один товарищ, так же,
как и я, из дворян. [Со мной был один товарищ, так же,
как и я, из дворян. — Это был сосланный вместе с Достоевским в Омск на четыре года поэт-петрашевец С. Ф. Дуров (1816–1869).]
Именно: что все
не арестанты, кто
бы они ни были, начиная с непосредственно имеющих связь с арестантами,
как то: конвойных, караульных солдат, до всех вообще, имевших хоть какое-нибудь дело с каторжным бытом, — как-то преувеличенно смотрят на арестантов.
Тот никогда
не корит арестанта за его преступление,
как бы ужасно оно ни было, и прощает ему все за понесенное им наказание и вообще за несчастье.
На все он смотрел как-то неожиданно спокойно,
как будто
не было ничего на свете, что
бы могло удивить его.
Положительно можно сказать, что арестант, имевший хоть какие-нибудь деньги в каторге, в десять раз меньше страдал, чем совсем
не имевший их, хотя последний обеспечен тоже всем казенным, и к чему
бы, кажется, иметь ему деньги? —
как рассуждало наше начальство.
Какой миллионщик, если б ему сдавили горло петлей,
не отдал
бы всех своих миллионов за один глоток воздуха?
На прочих арестантов они смотрели с достоинством и даже с снисходительностью, ссор ненужных
не затевали, у начальства были на хорошем счету, на работах являлись
как будто распорядителями, и ни один из них
не стал
бы придираться, например, за песни; до таких мелочей они
не унижались.
— И кто догадался ломать эту барку? — промолвил один
как бы про себя, ни к кому, впрочем,
не обращаясь. — Щепок, что ль, захотелось?
Тут, положим, тоже жизнь — острожная, каторжная; но кто
бы ни был каторжник и на
какой бы срок он ни был сослан, он решительно, инстинктивно
не может принять свою судьбу за что-то положительное, окончательное, за часть действительной жизни.
Но он и под розги ложился
как будто с собственного согласия, то есть
как будто сознавал, что за дело; в противном случае ни за что
бы не лег, хоть убей.
Конечно, всё это было предписано обрядами молитвы, и в этом ничего
не было смешного и странного, но смешно было то, что Исай Фомич
как бы нарочно рисовался перед нами и щеголял своими обрядами.
Петров был отнюдь
не слуга, прежде всего
не слуга; разобидь я его, он
бы знал,
как со мной поступить.
Только
бы плац-майор
не вздумал запретить,
как прошлого года.
Но
как бы то ни было, старший унтер-офицер
не противоречил арестантам, а им только того и надо было.
Вот один подталкивает товарища и наскоро сообщает ему свои впечатления, даже
не заботясь и, пожалуй,
не видя, кто стоит подле него; другой, при какой-нибудь смешной сцене, вдруг с восторгом оборачивается к толпе, быстро оглядывает всех,
как бы вызывая всех смеяться, машет рукой и тотчас же опять жадно обращается к сцене.
Их уже разнимали другие актеры и присудили большинством голосов отдать роль Нецветаеву,
не потому, что он был казистее и красивее другого и таким образом лучше
бы походил на барина, а потому, что Нецветаев уверил всех, что он выйдет с тросточкой и будет так ею помахивать и по земле чертить,
как настоящий барин и первейший франт, чего Ваньке Отпетому и
не представить, потому настоящих господ он никогда и
не видывал.
Все как-то непривычно довольны, даже
как будто счастливы, и засыпают
не по-всегдашнему, а почти с спокойным духом, — а с чего
бы, кажется?
Он сначала намекал ему, потом
как бы упрашивал: «
Не пора ли, дескать? ведь уж ты почти здоров, в палате тесно» и проч. и проч., до тех пор, пока больному самому становилось совестно и он сам, наконец, просился на выписку.
Один наш арестантик, из особого отделения, крещеный калмык, Александр или Александра,
как звали его у нас, странный малый, плутоватый, бесстрашный и в то же время очень добродушный, рассказывал мне,
как он выходил свои четыре тысячи, рассказывал смеясь и шутя, но тут же клялся пресерьезно, что если б с детства, с самого нежного, первого своего детства, он
не вырос под плетью, от которой буквально всю жизнь его в своей орде
не сходили рубцы с его спины, то он
бы ни за что
не вынес этих четырех тысяч.
Эта-то вот скаредная последняя тысяча (чтоб ее!..) всех трех первых стоила, и кабы
не умер я перед самым концом (всего палок двести только оставалось), забили
бы тут же насмерть, ну да и я
не дал себя в обиду: опять надул и опять обмер; опять поверили, да и
как не поверить, лекарь верит, так что на двухстах-то последних, хоть изо всей злости били потом, так били, что в другой раз две тысячи легче, да нет, нос утри,
не забили, а отчего
не забили?
Он
как бы чувствует, что есть на что опереться, и потому
не ненавидит, а принимает случившееся с ним за факт неминуемый, который
не им начался,
не им и кончится и долго-долго еще будет продолжаться среди раз поставленной, пассивной, но упорной борьбы.
— Да, милостиво смотреть,
как бы ты ни был грешен. Да ведь тут
не я, а закон! Подумай! Ведь я богу служу и отечеству; я ведь тяжкий грех возьму на себя, если ослаблю закон, подумай об этом!
А то начнешь мечтать, вспоминать прошедшее, рисуются широкие и яркие картины в воображении; припоминаются такие подробности, которых в другое время и
не припомнил
бы и
не прочувствовал
бы так,
как теперь.
— Нет, застать
не застал, — помолчав и
как бы с усилием заметил Шишков.
Хоть и далеко
не всякий намерен бежать: положительно можно сказать, что решается на это, по трудности и по ответственности, из сотни один; но зато остальные девяносто девять хоть помечтают о том,
как бы можно было бежать и куда
бы это бежать; хоть душу себе отведут на одном желании, на одном представлении возможности.
В это время,
как нарочно, случилась в остроге одна маленькая историйка, которая, впрочем, вовсе
не взволновала майора,
как бы можно было ожидать, а, напротив, даже доставила ему удовольствие.
Вообще наши арестантики могли
бы любить животных, и если б им это позволили, они с охотою развели
бы в остроге множество домашней скотины и птицы. И, кажется, что
бы больше могло смягчить, облагородить суровый и зверский характер арестантов,
как не такое, например, занятие? Но этого
не позволяли. Ни порядки наши, ни место этого
не допускали.
Характера он был пылкого и восторженного,
как и всякий щенок, который от радости, что видит хозяина, обыкновенно навизжит, накричит, полезет лизать в самое лицо и тут же перед вами готов
не удержать и всех остальных чувств своих: «Был
бы только виден восторг, а приличия ничего
не значат!» Бывало, где
бы я ни был, но по крику: «Культяпка!» — он вдруг являлся из-за какого-нибудь угла,
как из-под земли, и с визгливым восторгом летел ко мне, катясь,
как шарик, и перекувыркиваясь дорогою.
И вдруг приходит случайно минута, в которую душа его невольным порывом открывается наружу, и вы видите в ней такое богатство, чувство, сердце, такое яркое пониманье и собственного и чужого страдания, что у вас
как бы глаза открываются, и в первую минуту даже
не верится тому, что вы сами увидели и услышали.
Бывает и обратно: образование уживается иногда с таким варварством, с таким цинизмом, что вам мерзит, и,
как бы вы ни были добры или предубеждены, вы
не находите в сердце своем ни извинений, ни оправданий.
Он хоть
бы и продолжал шпионить и промышлять разными подземными способами, если б ему дали свободу, но уж
не попался
бы теперь так глупо и нерасчетливо,
как прежде, поплатившись за свою глупость ссылкой.
Мне кажется, если б ему очень захотелось выпить шкалик вина и если б шкалик можно было получить
не иначе,
как зарезав кого-нибудь, то он
бы непременно зарезал, если б только это можно было сделать втихомолку, чтоб никто
не узнал.
В другое время арестант, к которому относились эти слова, непременно отвечал
бы на вызов и защитил свою честь. Но теперь он скромно промолчал. «В самом деле,
не все ж такие,
как Куликов и А-в; покажи себя сначала…»
И тотчас же пошли разговоры, далеко ль они ушли? и в
какую сторону пошли? и где
бы им лучше идти? и
какая волость ближе? Нашлись люди, знающие окрестности. Их с любопытством слушали. Говорили о жителях соседних деревень и решили, что это народ неподходящий. Близко к городу, натертый народ; арестантам
не дадут потачки, изловят и выдадут.