Неточные совпадения
У нас
в остроге,
в военном разряде, был один арестант, из солдатиков, не лишенный прав состояния, присланный года на два
в острог по суду, страшный фанфарон и замечательный
трус.
Испугавшись предстоящего наказания донельзя, до последней степени, как самый жалкий
трус, он накануне того дня, когда его должны были прогнать сквозь строй, бросился с ножом на вошедшего
в арестантскую комнату караульного офицера.
— А вот горох поспеет — другой год пойдет. Ну, как пришли
в К-в — и посадили меня туда на малое время
в острог. Смотрю: сидят со мной человек двенадцать, всё хохлов, высокие, здоровые, дюжие, точно быки. Да смирные такие: еда плохая, вертит ими ихний майор, как его милости завгодно (Лучка нарочно перековеркал слово). Сижу день, сижу другой; вижу —
трус народ. «Что ж вы, говорю, такому дураку поблажаете?» — «А поди-кась сам с ним поговори!» — даже ухмыляются на меня. Молчу я.
Он сластолюбив, глуп, хитер по-своему,
трус, надувает барина на каждом шагу и
в то же время боится его.
Неточные совпадения
И постепенно
в усыпленье // И чувств и дум впадает он, // А перед ним воображенье // Свой пестрый мечет фараон. // То видит он: на талом снеге, // Как будто спящий на ночлеге, // Недвижим юноша лежит, // И слышит голос: что ж? убит. // То видит он врагов забвенных, // Клеветников и
трусов злых, // И рой изменниц молодых, // И круг товарищей презренных, // То сельский дом — и у окна // Сидит она… и всё она!..
Говорят, его кто-то недавно побил, но он
в долгу не остался:
в одной темной статейке, тиснутой
в одном темном журнальце, он намекнул, что побивший его —
трус.
— Самоубийственно пьет. Маркс ему вреден. У меня сын тоже насильно заставляет себя веровать
в Маркса. Ему — простительно. Он — с озлобления на людей за погубленную жизнь. Некоторые верят из глупой, детской храбрости: боится мальчуган темноты, но — лезет
в нее, стыдясь товарищей, ломая себя, дабы показать: я-де не
трус! Некоторые веруют по торопливости, но большинство от страха. Сих, последних, я не того… не очень уважаю.
— Я не хочу быть чижом, который лгал и продолжает лгать. Только
трусы или безумные могут проповедовать братство народов
в ту ночь, когда враги подожгли их дом.
— Да, да, — прошептала она. — Но — тише! Он казался мне таким… необыкновенным. Но вчера,
в грязи… И я не знала, что он —
трус. Он ведь
трус. Мне его жалко, но… это — не то. Вдруг — не то. Мне очень стыдно. Я, конечно, виновата… я знаю!