Неточные совпадения
Очень обрадовавшись тому, что все идет хорошо, господин Голядкин поставил зеркало на прежнее место, а сам, несмотря на то что был босиком и сохранял на себе тот костюм, в котором имел обыкновение отходить ко сну, подбежал к окошку и
с большим участием начал что-то отыскивать
глазами на дворе дома, на который выходили окна квартиры
его.
Несколько секунд стояли
они таким образом оба, неподвижно и не сводя
глаз друг
с друга.
Входившие господа были: Андрей Филиппович и племянник
его, Владимир Семенович. Оба
они с недоумением посмотрели на господина Голядкина. Андрей Филиппович хотел было что-то заговорить, но господин Голядкин уже решился;
он уже выходил из прихожей Олсуфия Ивановича, опустив
глаза, покраснев, улыбаясь,
с совершенно потерянной физиономией.
Господин Голядкин, который доселе, разговаривая снизу лестницы
с Андреем Филипповичем, смотрел так, что, казалось, готов был
ему прыгнуть прямо в
глаза, — видя, что начальник отделения немного смешался, сделал, почти неведомо себе, шаг вперед.
С этою целью
он приковал свой взгляд к обшлагам своего вицмундира, потом поднял
глаза и остановил
их на одном весьма почтенной наружности господине.
Он сорвался
с места, на котором доселе стоял, как прикованный, и стремглав бросился вон, куда-нибудь, на воздух, на волю, куда
глаза глядят…
Хотя снег, дождь и все то, чему даже имени не бывает, когда разыграется вьюга и хмара под петербургским ноябрьским небом, разом вдруг атаковали и без того убитого несчастиями господина Голядкина, не давая
ему ни малейшей пощады и отдыха, пронимая
его до костей, залепляя
глаза, продувая со всех сторон, сбивая
с пути и
с последнего толка, хоть все это разом опрокинулось на господина Голядкина, как бы нарочно сообщась и согласясь со всеми врагами
его отработать
ему денек, вечерок и ночку на славу, — несмотря на все это, господин Голядкин остался почти нечувствителен к этому последнему доказательству гонения судьбы: так сильно потрясло и поразило
его все происшедшее
с ним несколько минут назад у господина статского советника Берендеева!
Они там — пускай себе как хотят; а я бы сегодня здесь подождал, собрался бы
с силами, оправился бы, размыслил получше обо всем этом деле, да потом улучил бы минутку, да всем
им как снег на голову, а сам ни в одном
глазу».
— Я, знаете ли, что посоветую вам, Яков Петрович, — продолжал Антон Антонович. — Вы сходите-ка к доктору да посоветуйтесь
с ним. Знаете ли, вы как-то выглядите совсем нездорово. У вас
глаза особенно… знаете, особенное какое-то выражение есть.
Это маленькое обстоятельство открыло отчасти
глаза господину Голядкину; понял
он, что нужда в
нем великая, и потому не стал более затрудняться, как начать
с своим гостем, предоставив это все, как и следовало,
ему самому.
Если же как-нибудь, по ошибке, заходил мнением своим в контру господину Голядкину и потом замечал, что сбился
с дороги, то тотчас же поправлял свою речь, объяснялся и давал немедленно знать, что
он все разумеет точно таким же образом, как хозяин
его, мыслит так же, как
он, и смотрит на все совершенно такими же
глазами, как и
он.
— Тут господин Голядкин-младший, улыбнувшись немного, — официально и форменно улыбнувшись, хотя вовсе не так, как бы следовало (потому что ведь во всяком случае
он одолжен же был благодарностью господину Голядкину-старшему), итак, улыбнувшись официально и форменно, прибавил, что
он с своей стороны весьма рад, что господин Голядкин хорошо почивал; потом наклонился немного, посеменил немного на месте, поглядел направо, налево, потом опустил
глаза в землю, нацелился в боковую дверь и, прошептав скороговоркой, что
он по особому поручению, юркнул в соседнюю комнату.
— Ну-с. Продолжайте-с. — Тут господин Голядкин-младший оглянулся кругом и мигнул
глазом окружавшим
их чиновникам, как бы давая знать, что вот именно сейчас и начнется комедия.
Освободившись,
он бросился
с лестницы, оглянулся кругом, увидев извозчика, подбежал к
нему, сел на дрожки и в одно мгновение скрылся из
глаз господина Голядкина-старшего.
Перечитав последний раз письмо, господин Голядкин сложил
его, запечатал и позвал Петрушку. Петрушка явился, по обыкновению своему,
с заспанными
глазами и на что-то крайне сердитый.
В исступлении стыда оглядывался кругом совершенно честный господин Голядкин и действительно уверялся, сам, своими
глазами, что извозчики и стакнувшийся
с ними Петрушка все в своем праве; ибо развращенный господин Голядкин находился действительно тут же, возле
него, не в дальнем от
него расстоянии, и, следуя подлым обычаям нравов своих, и тут, и в этом критическом случае, непременно готовился сделать что-то весьма неприличное и нисколько не обличавшее особенного благородства характера, получаемого обыкновенно при воспитании, — благородства, которым так величался при всяком удобном случае отвратительный господин Голядкин второй.
Не помня себя, в стыде и в отчаянии, бросился погибший и совершенно справедливый господин Голядкин куда
глаза глядят, на волю судьбы, куда бы ни вынесло; но
с каждым шагом
его,
с каждым ударом ноги в гранит тротуара, выскакивало, как будто из-под земли, по такому же точно, совершенно подобному и отвратительному развращенностию сердца — господину Голядкину.
— Андрей Филиппович, я… могу ли я, Андрей Филиппович, иметь теперь, тотчас же и
глаз на
глаз, разговор
с его превосходительством? — речисто и отчетливо проговорил наш герой, устремив самый решительный взгляд на Андрея Филипповича.
Он обратился весь в слух и зрение, как-то странно съежился, вероятно чтоб удобнее слушать, не спуская
глаз с его превосходительства, и изредка только подергивало
его руки, ноги и голову какими-то едва заметными судорогами, обличавшими все внутренние, сокровенные движения души
его.
Дайте мне это письмо, чтоб разорвать
его в ваших же
глазах, Яков Петрович, или если уж этого никак невозможно, то умоляю вас читать
его наоборот, — совсем наоборот, то есть нарочно
с намерением дружеским, давая обратный смысл всем словам письма моего.
Он уже прятал платок, которым обтер свои пальцы, в карман, когда господин Голядкин-старший опомнился и ринулся вслед за
ним в соседнюю комнату, куда, по скверной привычке своей, тотчас же поспешил улизнуть непримиримый враг
его. Как будто ни в одном
глазу,
он стоял себе у прилавка, ел пирожки и преспокойно, как добродетельный человек, любезничал
с немкой-кондитершей. «При дамах нельзя», — подумал герой наш и подошел тоже к прилавку, не помня себя от волнения.
— Ну, и развратный человек… — отвечал таким образом достойному господину Голядкину недостойный неприятель
его и, по свойственной
ему подлости, глядел
с высоты лестницы, прямо и не смигнув
глазом, в
глаза господину Голядкину, как будто прося
его продолжать.
В голове зазвонило у господина Голядкина, в
глазах потемнело;
ему показалось, что бездна, целая вереница совершенно подобных Голядкиных
с шумом вламываются во все двери комнаты; но было поздно…
Замирая от ужаса, оглянулся господин Голядкин назад: вся ярко освещенная лестница была унизана народом; любопытные
глаза глядели на
него отвсюду; сам Олсуфий Иванович председал на самой верхней площадке лестницы, в своих покойных креслах, и внимательно,
с сильным участием смотрел на все совершавшееся.
Неточные совпадения
По левую сторону городничего: Земляника, наклонивший голову несколько набок, как будто к чему-то прислушивающийся; за
ним судья
с растопыренными руками, присевший почти до земли и сделавший движенье губами, как бы хотел посвистать или произнесть: «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!» За
ним Коробкин, обратившийся к зрителям
с прищуренным
глазом и едким намеком на городничего; за
ним, у самого края сцены, Бобчинский и Добчинский
с устремившимися движеньями рук друг к другу, разинутыми ртами и выпученными друг на друга
глазами.
Помещик так растрогался, // Что правый
глаз заплаканный //
Ему платочком вытерла // Сноха
с косой распущенной // И чмокнула старинушку // В здоровый этот
глаз. // «Вот! — молвил
он торжественно // Сынам своим наследникам // И молодым снохам. — // Желал бы я, чтоб видели // Шуты, врали столичные, // Что обзывают дикими // Крепостниками нас, // Чтоб видели, чтоб слышали…»
Спустили
с возу дедушку. // Солдат был хрупок на ноги, // Высок и тощ до крайности; // На
нем сюртук
с медалями // Висел, как на шесте. // Нельзя сказать, чтоб доброе // Лицо имел, особенно // Когда сводило старого — // Черт чертом! Рот ощерится. //
Глаза — что угольки!
С козою
с барабанщицей // И не
с простой шарманкою, // А
с настоящей музыкой // Смотрели тут
они. // Комедия не мудрая, // Однако и не глупая, // Хожалому, квартальному // Не в бровь, а прямо в
глаз! // Шалаш полным-полнехонек. // Народ орешки щелкает, // А то два-три крестьянина // Словечком перекинутся — // Гляди, явилась водочка: // Посмотрят да попьют! // Хохочут, утешаются // И часто в речь Петрушкину // Вставляют слово меткое, // Какого не придумаешь, // Хоть проглоти перо!
Простаков. Да
он сам
с Правдиным из
глаз у меня сгиб да пропал. Я чем виноват?