Неточные совпадения
Факт этот истинный, и надо думать, что в нашей русской жизни, в два или три последние поколения, таких или однородных с ним
фактов происходило немало.
Факт был твердый, потому что на приобретение
этой благосклонности выскакивало немало охотников, особливо в последние два года.
Войдя к Федосье Марковне все в ту же кухню, причем «для сумления» она упросила Петра Ильича, чтобы позволил войти и дворнику, Петр Ильич начал ее расспрашивать и вмиг попал на самое главное: то есть что Дмитрий Федорович, убегая искать Грушеньку, захватил из ступки пестик, а воротился уже без пестика, но с руками окровавленными: «И кровь еще капала, так и каплет с них, так и каплет!» — восклицала Феня, очевидно сама создавшая
этот ужасный
факт в своем расстроенном воображении.
Факт налицо,
факт говорит, кричит, но — чувства, господа, чувства,
это уж другое.
— Ну, господа, теперь ваш, ваш вполне. И… если б только не все
эти мелочи, то мы бы сейчас же и сговорились. Я опять про мелочи. Я ваш, господа, но, клянусь, нужно взаимное доверие — ваше ко мне и мое к вам, — иначе мы никогда не покончим. Для вас же говорю. К делу, господа, к делу, и, главное, не ройтесь вы так в душе моей, не терзайте ее пустяками, а спрашивайте одно только дело и
факты, и я вас сейчас же удовлетворю. А мелочи к черту!
Продажа часов за шесть рублей, чтобы добыть на дорогу денег, совсем еще не известная следователю и прокурору, возбудила тотчас же все чрезвычайное их внимание, и уже к безмерному негодованию Мити: нашли нужным
факт этот в подробности записать, ввиду вторичного подтверждения того обстоятельства, что у него и накануне не было уже ни гроша почти денег.
— Знаки? Какие же
это знаки? — с жадным, почти истерическим любопытством проговорил прокурор и вмиг потерял всю сдержанную свою осанку. Он спросил, как бы робко подползая. Он почуял важный
факт, ему еще не известный, и тотчас же почувствовал величайший страх, что Митя, может быть, не захочет открыть его в полноте.
Он рассказал, но мы уже приводить рассказа не будем. Рассказывал сухо, бегло. О восторгах любви своей не говорил вовсе. Рассказал, однако, как решимость застрелиться в нем прошла, «ввиду новых
фактов». Он рассказывал, не мотивируя, не вдаваясь в подробности. Да и следователи не очень его на
этот раз беспокоили: ясно было, что и для них не в том состоит теперь главный пункт.
Факт с Гриденкой очень помнили и следователь, и прокурор, а потому и Митину фуражку отложили и решили, что все
это надо будет потом пересмотреть серьезно, да и все платье.
Разумеется, показание пана Муссяловича внесли в протокол в самой полной подробности. На том панов и отпустили. О
факте же передержки в картах почти и не упомянули; Николай Парфенович им слишком был и без того благодарен и пустяками не хотел беспокоить, тем более что все
это пустая ссора в пьяном виде за картами и более ничего. Мало ли было кутежа и безобразий в ту ночь… Так что деньги, двести рублей, так и остались у панов в кармане.
Кстати, подозрения о том, что Митя мог убить вместе со Смердяковым, у Ивана никогда не было, да
это не вязалось и с
фактами.
Это все поняли в первый миг, когда в
этой грозной зале суда начали, концентрируясь, группироваться
факты и стали постепенно выступать весь
этот ужас и вся
эта кровь наружу.
Замечу кстати, что
этот вопрос — действительно ли Федор Павлович недоплатил чего Мите? — прокурор с особенною настойчивостью предлагал потом и всем тем свидетелям, которым мог его предложить, не исключая ни Алеши, ни Ивана Федоровича, но ни от кого из свидетелей не получил никакого точного сведения; все утверждали
факт, и никто не мог представить хоть сколько-нибудь ясного доказательства.
Важно и характерно было именно то обстоятельство, что отыскался хоть один лишь
факт, хоть одно лишь, положим самое мелкое, доказательство, почти только намек на доказательство, но которое все же хоть капельку свидетельствовало, что действительно существовала
эта ладонка, что были в ней полторы тысячи и что подсудимый не лгал на предварительном следствии, когда в Мокром объявил, что
эти полторы тысячи «были мои».
Этот новый
факт оказался совершенною неожиданностью для всех, никто про него до сих пор не знал во всем городе, даже в монастыре, даже не знал Митя.
Тем не менее идея
эта уже несколько раз предстояла ему, и он обдуманно созерцал ее — на
это мы имеем
факты, свидетелей и собственное сознание его.
Да и не подозрение только — какие уж теперь подозрения, обман явен, очевиден: она тут, вот в
этой комнате, откуда свет, она у него там, за ширмами, — и вот несчастный подкрадывается к окну, почтительно в него заглядывает, благонравно смиряется и благоразумно уходит, поскорее вон от беды, чтобы чего не произошло, опасного и безнравственного, — и нас в
этом хотят уверить, нас, знающих характер подсудимого, понимающих, в каком он был состоянии духа, в состоянии, нам известном по
фактам, а главное, обладая знаками, которыми тотчас же мог отпереть дом и войти!“ Здесь по поводу „знаков“ Ипполит Кириллович оставил на время свое обвинение и нашел необходимым распространиться о Смердякове, с тем чтоб уж совершенно исчерпать весь
этот вводный эпизод о подозрении Смердякова в убийстве и покончить с
этою мыслию раз навсегда.
Затем младший брат подсудимого нам объявляет давеча сам, что
фактов в подтверждение своей мысли о виновности Смердякова не имеет никаких, ни малейших, а заключает так лишь со слов самого подсудимого и „по выражению его лица“ — да,
это колоссальное доказательство было дважды произнесено давеча его братом.
Мне, например, и еще двум лицам в
этой зале совершенно случайно стал известен, еще неделю назад, один
факт, именно, что Иван Федорович Карамазов посылал в губернский город для размена два пятипроцентные билета по пяти тысяч каждый, всего, стало быть, на десять тысяч.
И сообразите, господа присяжные, ведь если бы только мы нашли в самом деле
эту рубашку (а как бы ее не найти в его чемодане или комоде, если бы такая рубашка в самом деле существовала), — то ведь
это уж
факт,
факт осязательный в пользу справедливости его показаний!
Факт этот надо бы мне формулировать лишь в финале моей речи, когда я закончу мое слово, но, однако, я выскажу мою мысль и в самом начале, ибо имею слабость приступать прямо к предмету, не припрятывая эффектов и не экономизируя впечатлений.
Эта мысль моя, формула моя — следующая: подавляющая совокупность
фактов против подсудимого и в то же время ни одного
факта, выдерживающего критику, если рассматривать его единично, самого по себе!
Вот чтобы разбить
эту страшную совокупность
фактов и выставить недоказанность и фантастичность каждого обвиняющего
факта в отдельности, я и взялся защищать
это дело».
Наконец, свидетельствует и некоторое сопоставление
фактов, весьма характерное, хотя, признаюсь, и неопределенное: во-первых,
этот припадок падучей болезни именно в день катастрофы, припадок, который так старательно принужден был почему-то защищать и отстаивать обвинитель.
Считая себя сам (и на
это есть
факты) незаконным сыном Федора Павловича, он мог ненавидеть свое положение сравнительно с законными детьми своего господина: им, дескать, все, а ему ничего, им все права, им наследство, а он только повар.
«Не совокупность только
фактов губит моего клиента, господа присяжные заседатели, — возгласил он, — нет, моего клиента губит, по-настоящему, один лишь
факт:
это — труп старика отца!
Это импонирует, и до такой степени, что даже самая ничтожность и бездоказательность обвиняющих
фактов становится уже не столь ничтожною и не столь бездоказательною, и
это в самом непредубежденном даже уме.