Неточные совпадения
В продолжение своей карьеры он перебывал в связях со многими либеральнейшими
людьми своей эпохи, и в России и за границей, знавал лично и Прудона и Бакунина и особенно любил вспоминать и рассказывать, уже под концом своих странствий, о
трех днях февральской парижской революции сорок восьмого года, намекая, что чуть ли и сам он не был в ней участником на баррикадах.
— Это он отца, отца! Что же с прочими? Господа, представьте себе: есть здесь бедный, но почтенный
человек, отставной капитан, был в несчастье, отставлен от службы, но не гласно, не по суду, сохранив всю свою честь, многочисленным семейством обременен. А
три недели тому наш Дмитрий Федорович в трактире схватил его за бороду, вытащил за эту самую бороду на улицу и на улице всенародно избил, и все за то, что тот состоит негласным поверенным по одному моему делишку.
— А чего ты весь трясешься? Знаешь ты штуку? Пусть он и честный
человек, Митенька-то (он глуп, но честен); но он — сладострастник. Вот его определение и вся внутренняя суть. Это отец ему передал свое подлое сладострастие. Ведь я только на тебя, Алеша, дивлюсь: как это ты девственник? Ведь и ты Карамазов! Ведь в вашем семействе сладострастие до воспаления доведено. Ну вот эти
три сладострастника друг за другом теперь и следят… с ножами за сапогом. Состукнулись трое лбами, а ты, пожалуй, четвертый.
По безмерному милосердию своему он проходит еще раз между
людей в том самом образе человеческом, в котором ходил
три года между
людьми пятнадцать веков назад.
Одним словом, можно бы было надеяться даже-де тысяч на шесть додачи от Федора Павловича, на семь даже, так как Чермашня все же стоит не менее двадцати пяти тысяч, то есть наверно двадцати восьми, «тридцати, тридцати, Кузьма Кузьмич, а я, представьте себе, и семнадцати от этого жестокого
человека не выбрал!..» Так вот я, дескать, Митя, тогда это дело бросил, ибо не умею с юстицией, а приехав сюда, поставлен был в столбняк встречным иском (здесь Митя опять запутался и опять круто перескочил): так вот, дескать, не пожелаете ли вы, благороднейший Кузьма Кузьмич, взять все права мои на этого изверга, а сами мне дайте
три только тысячи…
Начали мыться. Петр Ильич держал кувшин и подливал воду. Митя торопился и плохо было намылил руки. (Руки у него дрожали, как припомнил потом Петр Ильич.) Петр Ильич тотчас же велел намылить больше и
тереть больше. Он как будто брал какой-то верх над Митей в эту минуту, чем дальше, тем больше. Заметим кстати: молодой
человек был характера неробкого.
— Тржи, панове, тржи! Слушай, пане, вижу, что ты
человек разумный. Бери
три тысячи и убирайся ко всем чертям, да и Врублевского с собой захвати — слышишь это? Но сейчас же, сию же минуту, и это навеки, понимаешь, пане, навеки вот в эту самую дверь и выйдешь. У тебя что там: пальто, шуба? Я тебе вынесу. Сию же секунду тройку тебе заложат и — до видзенья, пане! А?
— Как вы смели, милостивый государь, как решились обеспокоить незнакомую вам даму в ее доме и в такой час… и явиться к ней говорить о
человеке, который здесь же, в этой самой гостиной, всего
три часа тому, приходил убить меня, стучал ногами и вышел как никто не выходит из порядочного дома.
На вопросы о вчерашних деньгах она заявила, что не знает, сколько их было, но слышала, как
людям он много раз говорил вчера, что привез с собой
три тысячи.
И вот прошло двадцать
три года, я сижу в одно утро в моем кабинете, уже с белою головой, и вдруг входит цветущий молодой
человек, которого я никак не могу узнать, но он поднял палец и смеясь говорит: «Gott der Vater, Gott der Sohn und Gott der heilige Geist!
Многое было приобретено:
человек, отдающий, в благородном порыве, последние пять тысяч, и потом тот же
человек, убивающий отца ночью с целью ограбить его на
три тысячи, — это было нечто отчасти и несвязуемое.
Здесь речь Ипполита Кирилловича была прервана рукоплесканиями. Либерализм изображения русской тройки понравился. Правда, сорвалось лишь два-три клака, так что председатель не нашел даже нужным обратиться к публике с угрозою «очистить залу» и лишь строго поглядел в сторону клакеров. Но Ипполит Кириллович был ободрен: никогда-то ему до сих пор не аплодировали!
Человека столько лет не хотели слушать, и вдруг возможность на всю Россию высказаться!
Этот самый бешеный, но слабый
человек, не могший отказаться от соблазна принять
три тысячи рублей при таком позоре, — этот самый
человек ощущает вдруг в себе такую стоическую твердость и носит на своей шее тысячи рублей, не смея до них дотронуться!
«Буду завтра просить
три тысячи у всех
людей, — как пишет он своим своеобразным языком, — а не дадут
люди, то прольется кровь».
По расчету времени (и уже строжайшему) дознано и доказано предварительным следствием, что подсудимый, выбежав от служанок к чиновнику Перхотину, домой не заходил, да и никуда не заходил, а затем все время был на
людях, а стало быть, не мог отделить от
трех тысяч половины и куда-нибудь спрятать в городе.
Обвинению понравился собственный роман:
человек с слабою волей, решившийся взять
три тысячи, столь позорно ему предложенные невестой его, не мог, дескать, отделить половину и зашить ее в ладонку, напротив, если б и зашил, то расшивал бы каждые два дня и отколупывал бы по сотне и таким образом извел бы все в один месяц.
Но в своей горячей речи уважаемый мой противник (и противник еще прежде, чем я произнес мое первое слово), мой противник несколько раз воскликнул: „Нет, я никому не дам защищать подсудимого, я не уступлю его защиту защитнику, приехавшему из Петербурга, — я обвинитель, я и защитник!“ Вот что он несколько раз воскликнул и, однако же, забыл упомянуть, что если страшный подсудимый целые двадцать
три года столь благодарен был всего только за один фунт орехов, полученных от единственного
человека, приласкавшего его ребенком в родительском доме, то, обратно, не мог же ведь такой
человек и не помнить, все эти двадцать
три года, как он бегал босой у отца „на заднем дворе, без сапожек, и в панталончиках на одной пуговке“, по выражению человеколюбивого доктора Герценштубе.
Неточные совпадения
Городничий. Эк куда хватили! Ещё умный
человек! В уездном городе измена! Что он, пограничный, что ли? Да отсюда, хоть
три года скачи, ни до какого государства не доедешь.
Добчинский. Молодой, молодой
человек; лет двадцати
трех; а говорит совсем так, как старик: «Извольте, говорит, я поеду и туда, и туда…» (размахивает руками),так это все славно. «Я, говорит, и написать и почитать люблю, но мешает, что в комнате, говорит, немножко темно».
Хлестаков, молодой
человек лет двадцати
трех, тоненький, худенький; несколько приглуповат и, как говорят, без царя в голове, — один из тех
людей, которых в канцеляриях называют пустейшими. Говорит и действует без всякого соображения. Он не в состоянии остановить постоянного внимания на какой-нибудь мысли. Речь его отрывиста, и слова вылетают из уст его совершенно неожиданно. Чем более исполняющий эту роль покажет чистосердечия и простоты, тем более он выиграет. Одет по моде.
В одной из приволжских губерний градоначальник был роста
трех аршин с вершком, и что же? — прибыл в тот город малого роста ревизор, вознегодовал, повел подкопы и достиг того, что сего, впрочем, достойного
человека предали суду.
Два-три
человека, ваш муж в том числе, понимают всё значение этого дела, а другие только роняют.