Неточные совпадения
В нем симпатия к этой несчастной обратилась
во что-то священное, так
что и двадцать лет спустя он бы не перенес, от
кого бы то ни шло, даже худого намека о ней и тотчас бы возразил обидчику.
Ты возразил,
что человек жив не единым хлебом, но знаешь ли,
что во имя этого самого хлеба земного и восстанет на тебя дух земли, и сразится с тобою, и победит тебя, и все пойдут за ним, восклицая: «
Кто подобен зверю сему, он дал нам огонь с небеси!» Знаешь ли ты,
что пройдут века и человечество провозгласит устами своей премудрости и науки,
что преступления нет, а стало быть, нет и греха, а есть лишь только голодные.
И тогда уже мы и достроим их башню, ибо достроит тот,
кто накормит, а накормим лишь мы,
во имя твое, и солжем,
что во имя твое.
Этого как бы трепещущего человека старец Зосима весьма любил и
во всю жизнь свою относился к нему с необыкновенным уважением, хотя, может быть, ни с
кем во всю жизнь свою не сказал менее слов, как с ним, несмотря на то,
что когда-то многие годы провел в странствованиях с ним вдвоем по всей святой Руси.
«Но
что это,
что это? Почему раздвигается комната… Ах да… ведь это брак, свадьба… да, конечно. Вот и гости, вот и молодые сидят, и веселая толпа и… где же премудрый архитриклин? Но
кто это?
Кто? Опять раздвинулась комната…
Кто встает там из-за большого стола? Как… И он здесь? Да ведь он
во гробе… Но он и здесь… встал, увидал меня, идет сюда… Господи!..
— А вы и не знали! — подмигнул ему Митя, насмешливо и злобно улыбнувшись. — А
что, коль не скажу? От
кого тогда узнать? Знали ведь о знаках-то покойник, я да Смердяков, вот и все, да еще небо знало, да оно ведь вам не скажет. А фактик-то любопытный, черт знает
что на нем можно соорудить, ха-ха! Утешьтесь, господа, открою, глупости у вас на уме. Не знаете вы, с
кем имеете дело! Вы имеете дело с таким подсудимым, который сам на себя показывает,
во вред себе показывает! Да-с, ибо я рыцарь чести, а вы — нет!
Дело в том,
что вопрос: «
Кто именно основал Трою?» — решительно обратился
во всех классах в секрет, и чтобы проникнуть его, надо было прочесть у Смарагдова.
— Как же бы я мог тогда прямее сказать-с? Один лишь страх
во мне говорил-с, да и вы могли осердиться. Я, конечно, опасаться мог, чтобы Дмитрий Федорович не сделали какого скандалу, и самые эти деньги не унесли, так как их все равно
что за свои почитали, а вот
кто же знал,
что таким убивством кончится? Думал, они просто только похитят эти три тысячи рублей,
что у барина под тюфяком лежали-с, в пакете-с, а они вот убили-с. Где же и вам угадать было, сударь?
— Слишком стыдно вам будет-с, если на себя
во всем признаетесь. А пуще того бесполезно будет, совсем-с, потому я прямо ведь скажу,
что ничего такого я вам не говорил-с никогда, а
что вы или в болезни какой (а на то и похоже-с), али уж братца так своего пожалели,
что собой пожертвовали, а на меня выдумали, так как все равно меня как за мошку считали всю вашу жизнь, а не за человека. Ну и
кто ж вам поверит, ну и какое у вас есть хоть одно доказательство?
Я ведь знаю, тут есть секрет, но секрет мне ни за
что не хотят открыть, потому
что я, пожалуй, тогда, догадавшись, в
чем дело, рявкну «осанну», и тотчас исчезнет необходимый минус и начнется
во всем мире благоразумие, а с ним, разумеется, и конец всему, даже газетам и журналам, потому
что кто ж на них тогда станет подписываться.
Рассудите: во-первых, как мы узнали,
что были три тысячи, и
кто их видел?
По большим и малым городам, по фабричным и промысловым селеньям Вели́ка пречиста честно́ и светло празднуется, но там и в заводе нет ни дожинных столов, ни обрядных хороводов, зато к вечеру харчевни да кабаки полнехоньки, а где торжок либо ярманка, там от пьяной гульбы, от зычного крику и несвязных песен —
кто во что горазд — до полуночи гам и содом стоят, далеко́ разносясь по окрестностям. То праздничанье не русское.
Неточные совпадения
О! я шутить не люблю. Я им всем задал острастку. Меня сам государственный совет боится. Да
что в самом деле? Я такой! я не посмотрю ни на
кого… я говорю всем: «Я сам себя знаю, сам». Я везде, везде.
Во дворец всякий день езжу. Меня завтра же произведут сейчас в фельдмарш… (Поскальзывается и чуть-чуть не шлепается на пол, но с почтением поддерживается чиновниками.)
Скотинин. Я проходил мимо вас. Услышал,
что меня кличут, я и откликнулся. У меня такой обычай:
кто вскрикнет — Скотинин! А я ему: я!
Что вы, братцы, и заправду? Я сам служивал в гвардии и отставлен капралом. Бывало, на съезжей в перекличке как закричат: Тарас Скотинин! А я
во все горло: я!
Стародум(приметя всех смятение).
Что это значит? (К Софье.) Софьюшка, друг мой, и ты мне кажешься в смущении? Неужель мое намерение тебя огорчило? Я заступаю место отца твоего. Поверь мне,
что я знаю его права. Они нейдут далее, как отвращать несчастную склонность дочери, а выбор достойного человека зависит совершенно от ее сердца. Будь спокойна, друг мой! Твой муж, тебя достойный,
кто б он ни был, будет иметь
во мне истинного друга. Поди за
кого хочешь.
— Я не знаю, — отвечал Вронский, — отчего это
во всех Москвичах, разумеется, исключая тех, с
кем говорю, — шутливо вставил он, — есть что-то резкое. Что-то они всё на дыбы становятся, сердятся, как будто всё хотят дать почувствовать что-то…
— Ах, не слушал бы! — мрачно проговорил князь, вставая с кресла и как бы желая уйти, но останавливаясь в дверях. — Законы есть, матушка, и если ты уж вызвала меня на это, то я тебе скажу,
кто виноват
во всем: ты и ты, одна ты. Законы против таких молодчиков всегда были и есть! Да-с, если бы не было того,
чего не должно было быть, я — старик, но я бы поставил его на барьер, этого франта. Да, а теперь и лечите, возите к себе этих шарлатанов.