Неточные совпадения
Изволил выразить мысль, что если я-де не соглашусь на карьеру архимандрита в весьма недалеком будущем и не решусь постричься, то непременно
уеду в Петербург и примкну к толстому журналу, непременно к отделению критики,
буду писать лет десяток и в конце концов переведу журнал на себя.
Но губернатор
уехал, а Лизавету оставили как
была.
Чрез пять месяцев она за чиновника вышла и
уехала… сердясь и все еще любя, может
быть.
— То
есть не то чтоб я таскалась за ним, попадалась ему поминутно на глаза, мучила его — о нет, я
уеду в другой город, куда хотите, но я всю жизнь, всю жизнь мою
буду следить за ним не уставая.
— К несчастью, я завтра же, может
быть, должен
уехать в Москву и надолго оставить вас… И это, к несчастию, неизменимо… — проговорил вдруг Иван Федорович.
Мы ведь целый заговор тут составили, и я даже, может
быть, не
уезжаю лишь из-за этого…
То
есть, если я бы завтра и не
уехал (кажется,
уеду наверно) и мы бы еще опять как-нибудь встретились, то уже на все эти темы ты больше со мной ни слова.
О Катерине Ивановне он почти что и думать забыл и много этому потом удивлялся, тем более что сам твердо помнил, как еще вчера утром, когда он так размашисто похвалился у Катерины Ивановны, что завтра
уедет в Москву, в душе своей тогда же шепнул про себя: «А ведь вздор, не поедешь, и не так тебе
будет легко оторваться, как ты теперь фанфаронишь».
Он же в эти два дня буквально метался во все стороны, «борясь с своею судьбой и спасая себя», как он потом выразился, и даже на несколько часов слетал по одному горячему делу вон из города, несмотря на то, что страшно
было ему
уезжать, оставляя Грушеньку хоть на минутку без глаза над нею.
Ревнивец чрезвычайно скоро (разумеется, после страшной сцены вначале) может и способен простить, например, уже доказанную почти измену, уже виденные им самим объятия и поцелуи, если бы, например, он в то же время мог как-нибудь увериться, что это
было «в последний раз» и что соперник его с этого часа уже исчезнет,
уедет на край земли, или что сам он увезет ее куда-нибудь в такое место, куда уж больше не придет этот страшный соперник.
— К прежнему офицеру, к тому самому, к прежнему своему, пять лет тому который
был, бросил и
уехал, — тою же скороговоркой протрещала Феня.
— А вот чем, пане, я много говорить не
буду: вот тебе деньги, — он вытащил свои кредитки, — хочешь три тысячи, бери и
уезжай куда знаешь.
Заслышав такой неистовый стук в ворота, Феня, столь напуганная часа два назад и все еще от волнения и «думы» не решавшаяся лечь спать,
была испугана теперь вновь почти до истерики: ей вообразилось, что стучится опять Дмитрий Федорович (несмотря на то, что сама же видела, как он
уехал), потому что стучаться так «дерзко» никто не мог, кроме его.
— Говорили, Митрий Федорович. При Андрее говорили. Вот он тут сам, Андрей, еще не
уехал, призовите его. А там в зале, когда хор потчевали, так прямо закричали, что шестую тысячу здесь оставляете, — с прежними то
есть, оно так понимать надо. Степан да Семен слышали, да Петр Фомич Калганов с вами тогда рядом стоял, может, и они тоже запомнили…
— Мне хотелось вам сообщить одно мое желание. Я хочу, чтобы меня кто-нибудь истерзал, женился на мне, а потом истерзал, обманул, ушел и
уехал. Я не хочу
быть счастливою!
— Это я тогда по единому к вам дружеству и по сердечной моей преданности, предчувствуя в доме беду-с, вас жалеючи. Только себя больше вашего сожалел-с. Потому и говорил:
уезжайте от греха, чтобы вы поняли, что дома худо
будет, и остались бы родителя защитить.
— Конечно, надо
было догадаться, — волновался Иван, — да я и догадывался об чем-нибудь мерзком с твоей стороны… Только ты врешь, опять врешь, — вскричал он, вдруг припомнив. — Помнишь, как ты к тарантасу тогда подошел и мне сказал: «С умным человеком и поговорить любопытно». Значит, рад
был, что я
уезжаю, коль похвалил?
Завтра
буду доставать у всех людей, а не достану у людей, то даю тебе честное слово, пойду к отцу и проломлю ему голову и возьму у него под подушкой, только бы
уехал Иван.
Посмотрите, пожалуйста не пропустите, там
есть одна фраза: «Убью, только бы
уехал Иван».
Слышите: „только бы
уехал Иван“, — тут, стало
быть, уже все обдумано, обстоятельства взвешены — и что же: все потом и исполнено как по писаному!
Вспомните выражение в «пьяном» письме Дмитрия Карамазова: «Убью старика, если только
уедет Иван»; стало
быть, присутствие Ивана Федоровича казалось всем как бы гарантией тишины и порядка в доме.
Ему надо
было поскорее узнать, где она, и вот он прибегает в ее квартиру и узнает неожиданное и колоссальнейшее для себя известие: она
уехала в Мокрое со своим «прежним», «бесспорным»!»
«
Буду просить у всех людей, а не дадут люди, убью отца и возьму у него под тюфяком, в пакете с розовою ленточкой, только бы
уехал Иван» — полная-де программа убийства, как же не он?
Неточные совпадения
Осип. Да что завтра! Ей-богу, поедем, Иван Александрович! Оно хоть и большая честь вам, да все, знаете, лучше
уехать скорее: ведь вас, право, за кого-то другого приняли… И батюшка
будет гневаться, что так замешкались. Так бы, право, закатили славно! А лошадей бы важных здесь дали.
— Певец Ново-Архангельской, // Его из Малороссии // Сманили господа. // Свезти его в Италию // Сулились, да
уехали… // А он бы рад-радехонек — // Какая уж Италия? — // Обратно в Конотоп, // Ему здесь делать нечего… // Собаки дом покинули // (Озлилась круто женщина), // Кому здесь дело
есть? // Да у него ни спереди, // Ни сзади… кроме голосу… — // «Зато уж голосок!»
Затем графиня рассказала еще неприятности и козни против дела соединения церквей и
уехала торопясь, так как ей в этот день приходилось
быть еще на заседании одного общества и в Славянском комитете.
— Я
буду, — отвечала Варенька. — Они собираются
уезжать, так я обещалась помочь укладываться.
Но слова
были сказаны, и Алексей Александрович
уехал, ничего не сказав.