Неточные совпадения
Конечно, вольному воля: недавно
еще один критик пытался доказать, что основная идея комедии «Не в свои сани не садись» состоит в том, что безнравственно купчихе лезти замуж за дворянина,
а гораздо благонравнее выйти за ровню, по приказу родительскому.
И этот игрок многих
еще обыгрывал: другие, стало быть, и трех-то ходов не рассчитывали,
а так только — смотрели на то, что у них под носом.
И точно как после кошмара, даже те, которые, по-видимому, успели уже освободиться от самодурного гнета и успели возвратить себе чувство и сознание, — и те все
еще не могут найтись хорошенько в своем новом положении и, не поняв ни настоящей образованности, ни своего призвания, не умеют удержать и своих прав, не решаются и приняться за дело,
а возвращаются опять к той же покорности судьбе или к темным сделкам с ложью и самодурством.
И действительно,
еще из передней раздается голос Пузатова: «Жена!
а жена!
А так, покажется ему, что этот человек
еще не больно плут,
а вот этот так уж больно плут.
На вторичную угрозу она огрызается
еще резче: «Только и ладит, что отца да отца; бойки вы при нем разговаривать-то,
а попробуйте-ка сами...
А тут
еще Подхалюзин поджигает его, коварно говоря: «Видно, тятенька, не бывать-с по вашему желанию».
Именно, — не о том теперь речь: Большова занимаем не суд на втором пришествии, который
еще когда-то будет,
а предстоящие хлопоты по делу.
Эта черта очень ясно представлена Островским в другой его комедии,
а потому мы
еще возвратимся к ней.
Комизм этой тирады возвышается
еще более предыдущим и дальнейшим разговором, в котором Подхалюзин равнодушно и ласково отказывается платить за Большова более десяти копеек,
а Большов — то попрекает его неблагодарностью, то грозит ему Сибирью, напоминая, что им обоим один конец, то спрашивает его и дочь, есть ли в них христианство, то выражает досаду на себя за то, что опростоволосился, и приводит пословицу: «Сама себя раба бьет, коль ее чисто жнет», — то, наконец, делает юродивое обращение к дочери: «Ну, вот вы теперь будете богаты, заживете по-барски; по гуляньям это, по балам, — дьявола тешить!
Один только Тишка не обнаруживает
еще никаких стремлений к преобладанию,
а, напротив, служит мишенью, в которую направляются самодурные замашки целого дома.
Но чтобы выйти из подобной борьбы непобежденным, — для этого мало и всех исчисленных нами достоинств: нужно
еще иметь железное здоровье и — главное — вполне обеспеченное состояние,
а между тем, по устройству «темного царства», — все его зло, вся его ложь тяготеет страданиями и лишениями именно только над теми, которые слабы, изнурены и не обеспечены в жизни; для людей же сильных и богатых — та же самая ложь служит к услаждению жизни.
А Вихорев думает: «Что ж, отчего и не пошалить, если шалости так дешево обходятся».
А тут
еще, в заключение пьесы, Русаков, на радостях, что урок не пропал даром для дочери и
еще более укрепил, в ней принцип повиновения старшим, уплачивает долг Вихорева в гостинице, где тот жил. Как видите, и тут сказывается самодурный обычай: на милость, дескать, нет образца, хочу — казню, хочу — милую… Никто мне не указ, — ни даже самые правила справедливости.
А Андрюша
еще не заколочен и все-таки представляет из себя какого-то поврежденного.
Самодурство здесь спрятало свои кулаки и плетку, но оно не лучше от этого,
а, пожалуй,
еще похуже.
Но он
еще не утончился до подобных выдумок;
а Уланбекова пустилась уже и в эту роскошь.
А у самой так сердце и замерло, — кажется,
еще скажи она слово, я б умерла на месте».
А до меня что вам за дело!» Леонид обижен и спрашивает: «Зачем так говорить мне?» — «Затем, что вы мальчик
еще, — отвечает Надя и заключает: — уж уехали б вы куда-нибудь лучше!
Честные способы приобретения слишком ничтожны, да и тех
еще не дадут тому, кто не захочет угождать,
а будет противоречить.
А то Ненила Сидоровна скажет: «Молодой человек, слушайте старших, вы
еще не знаете, как люди хитры»;
а Настасья Панкратьевна подтвердит: «Да, да, у нас у кучера поддевку украли — в одну минуточку»…
Неточные совпадения
Аммос Федорович.
А черт его знает, что оно значит!
Еще хорошо, если только мошенник,
а может быть, и того
еще хуже.
Еще военный все-таки кажет из себя,
а как наденет фрачишку — ну точно муха с подрезанными крыльями.
Да объяви всем, чтоб знали: что вот, дискать, какую честь бог послал городничему, — что выдает дочь свою не то чтобы за какого-нибудь простого человека,
а за такого, что и на свете
еще не было, что может все сделать, все, все, все!
Городничий (с неудовольствием).
А, не до слов теперь! Знаете ли, что тот самый чиновник, которому вы жаловались, теперь женится на моей дочери? Что?
а? что теперь скажете? Теперь я вас… у!.. обманываете народ… Сделаешь подряд с казною, на сто тысяч надуешь ее, поставивши гнилого сукна, да потом пожертвуешь двадцать аршин, да и давай тебе
еще награду за это? Да если б знали, так бы тебе… И брюхо сует вперед: он купец; его не тронь. «Мы, говорит, и дворянам не уступим». Да дворянин… ах ты, рожа!
Хлестаков. Вы, как я вижу, не охотник до сигарок.
А я признаюсь: это моя слабость. Вот
еще насчет женского полу, никак не могу быть равнодушен. Как вы? Какие вам больше нравятся — брюнетки или блондинки?