Неточные совпадения
У каждого
человека, на какой бы степени развития ни стоял он, всегда остаются кое-какие привычки,
пристрастия, воспоминания, от которых сердце его не может совершенно освободиться, хотя рассудком своим он и понимает их нелепость.
Таким образом, переходя постепенно от одного к другому,
человек отрешается от безусловного
пристрастия и приобретает верный взгляд сначала на свое родное семейство, на свое село, свой уезд, потом на свою губернию, на другую, третью губернию, на столицу и т. д.
Собственно говоря, им до истины и дела нет; им нужно только как-нибудь порезоннее вывести свои результаты, заранее уже готовые, — и это очень часто им удается благодаря тому, что для
человека вообще очень трудно бывает отрешиться от личных
пристрастий и искать только истины.
Как бы ни был
человек ослеплен
пристрастием, но в глубине его сознания всегда остается еще некоторое чувство истины, которое может вывести его на прямую дорогу.
Неточные совпадения
«Да, здесь умеют жить», — заключил он, побывав в двух-трех своеобразно благоустроенных домах друзей Айно, гостеприимных и прямодушных
людей, которые хорошо были знакомы с русской жизнью, русским искусством, но не обнаружили русского
пристрастия к спорам о наилучшем устроении мира, а страну свою знали, точно книгу стихов любимого поэта.
На одном из собраний этих
людей Самгин вспомнил: в молодости, когда он коллекционировал нелегальные эпиграммы, карикатуры, запрещенные цензурой статьи, у него была гранка, на которой слово «соплеменники» было набрано сокращенно — «соплеки», а внимательный или иронически настроенный цензор, зачеркнув е, четко поставил над ним красное — я. Он стал замечать, что у него развивается
пристрастие к смешному и желание еще более шаржировать смешное.
«Жестоко вышколили ее», — думал Самгин, слушая анекдоты и понимая
пристрастие к ним как выражение революционной вражды к старому миру. Вражду эту он считал наивной, но не оспаривал ее, чувствуя, что она довольно согласно отвечает его отношению к
людям, особенно к тем, которые метят на роли вождей, «учителей жизни», «объясняющих господ».
— Я не понимаю, Зося, что у тебя за
пристрастие к этому… невозможному
человеку, чтобы не сказать больше, — говорил иногда Привалов, пользуясь подвернувшейся минутой раздумья. — Это какая-то болезнь…
Мы требуем для
людей полного наслаждения жизнью, — мы должны своею жизнью свидетельствовать, что мы требуем этого не для удовлетворения своим личным страстям, не для себя лично, а для
человека вообще, что мы говорим только по принципу, а не по
пристрастию, по убеждению, а не по личной надобности».