Но вольный воздух и свет, вопреки всем предосторожностям погибающего самодурства, врываются в келью Катерины, она чувствует возможность удовлетворить естественной жажде своей души и не может долее оставаться неподвижною: она рвется к новой жизни, хотя бы пришлось умереть
в этом порыве.
Неточные совпадения
Ведь законы прекрасного установлены ими
в их учебниках, на основании тех произведений,
в красоту которых они веруют; пока все новое будут судить на основании утвержденных ими законов, до тех
пор изящным и будет признаваться только то, что с ними сообразно, ничто новое не посмеет предъявить своих прав; старички будут правы, веруя
в Карамзина и не признавая Гоголя, как думали быть правыми почтенные люди, восхищавшиеся подражателями Расина и ругавшие Шекспира пьяным дикарем, вслед за Вольтером, или преклонявшиеся пред «Мессиадой» и на
этом основании отвергавшие «Фауста».
Если до сих
пор невежество и легковерие так еще сильны
в людях,
это поддерживается именно тем способом критических рассуждений, на который мы нападаем.
Литератору до сих
пор предоставлена была небольшая роль
в этом движении человечества к естественным началам, от которых оно отклонилось.
Взгляните же, что у нас делается
в этом отношении — крестьяне освобождаются, и сами помещики, утверждавшие прежде, что еще рано давать свободу мужику, теперь убеждаются и сознаются, что
пора развязаться с
этим вопросом, что он действительно созрел
в народном сознании…
А с другой стороны, и сколько преступлений, сколько
порывов произвола и насилия останавливается пред решением
этой толпы, всегда как будто равнодушной и податливой, но,
в сущности, весьма неуступчивой
в том, что раз ею признано.
Но
в чем настоящее добро и истинное наслаждение для человека, она не могла определить себе; вот отчего
эти внезапные
порывы каких-то безотчетных, неясных стремлений, о которых она вспоминает: «Иной раз, бывало, рано утром
в сад уйду, еще только солнышко восходит, — упаду на колени, молюсь и плачу, и сама не знаю, о чем молюсь и о чем плачу; так меня и найдут.
А между тем
эти порывы составляют необходимость
в натуре сильной и бывают тем разительнее, чем они дольше не находят себе выхода.
До сих
пор она еще могла сомневаться, точно ли
в этом новом чувстве то блаженство, которого она так томительно ищет.
Пока
эти понятия не выгнаны из общества, пока полная гармония идей и потребностей природы не восстановлена
в человеческом существе, до тех
пор подобные сделки неизбежны.
В глуши что делать
в эту пору? // Гулять? Деревня той порой // Невольно докучает взору // Однообразной наготой. // Скакать верхом в степи суровой? // Но конь, притупленной подковой // Неверный зацепляя лед, // Того и жди, что упадет. // Сиди под кровлею пустынной, // Читай: вот Прадт, вот Walter Scott. // Не хочешь? — поверяй расход, // Сердись иль пей, и вечер длинный // Кой-как пройдет, а завтра то ж, // И славно зиму проведешь.
Они вошли со двора и прошли в четвертый этаж. Лестница чем дальше, тем становилась темнее. Было уже почти одиннадцать часов, и хотя
в эту пору в Петербурге нет настоящей ночи, но на верху лестницы было очень темно.
Неточные совпадения
Аммос Федорович. Нет,
этого уже невозможно выгнать: он говорит, что
в детстве мамка его ушибла, и с тех
пор от него отдает немного водкою.
Аммос Федорович (
в сторону).Вот выкинет штуку, когда
в самом деле сделается генералом! Вот уж кому пристало генеральство, как корове седло! Ну, брат, нет, до
этого еще далека песня. Тут и почище тебя есть, а до сих
пор еще не генералы.
Артемий Филиппович. Человек десять осталось, не больше; а прочие все выздоровели.
Это уж так устроено, такой порядок. С тех
пор, как я принял начальство, — может быть, вам покажется даже невероятным, — все как мухи выздоравливают. Больной не успеет войти
в лазарет, как уже здоров; и не столько медикаментами, сколько честностью и порядком.
Все изменилось с
этих пор в Глупове. Бригадир,
в полном мундире, каждое утро бегал по лавкам и все тащил, все тащил. Даже Аленка начала походя тащить, и вдруг ни с того ни с сего стала требовать, чтоб ее признавали не за ямщичиху, а за поповскую дочь.
По местам валялись человеческие кости и возвышались груды кирпича; все
это свидетельствовало, что
в свое время здесь существовала довольно сильная и своеобразная цивилизация (впоследствии оказалось, что цивилизацию
эту, приняв
в нетрезвом виде за бунт, уничтожил бывший градоначальник Урус-Кугуш-Кильдибаев), но с той
поры прошло много лет, и ни один градоначальник не позаботился о восстановлении ее.