Неточные совпадения
Лонгрен выходил на мостик, настланный по длинным рядам свай, где, на самом конце этого дощатого мола, подолгу курил раздуваемую ветром трубку, смотря, как обнаженное у берегов дно дымилось седой пеной, еле поспевающей за валами, грохочущий бег которых к черному, штормовому горизонту наполнял
пространство стадами фантастических гривастых существ, несущихся
в разнузданном свирепом отчаянии к далекому утешению.
Он обладал
в глазах подчиненных магическим знанием, благодаря которому уверенно шел, скажем, из Лиссабона
в Шанхай, по необозримым
пространствам.
Так, волнуясь, трепеща и блестя, она подошла к склону холма, скрывшись
в его зарослях от лугового
пространства, но окруженная теперь истинными своими друзьями, которые — она знала это — говорят басом.
На этот раз ему удалось добраться почти к руке девушки, державшей угол страницы; здесь он застрял на слове «смотри», с сомнением остановился, ожидая нового шквала, и действительно едва избег неприятности, так как Ассоль уже воскликнула: «Опять жучишка… дурак!..» — и хотела решительно сдуть гостя
в траву, но вдруг случайный переход взгляда от одной крыши к другой открыл ей на синей морской щели уличного
пространства белый корабль с алыми парусами.
Неточные совпадения
И вот вожделенная минута наступила.
В одно прекрасное утро, созвавши будочников, он привел их к берегу реки, отмерил шагами
пространство, указал глазами на течение и ясным голосом произнес:
— Проповедник, — говорил он, — обязан иметь сердце сокрушенно и, следственно, главу слегка наклоненную набок. Глас не лаятельный, но томный, как бы воздыхающий. Руками не неистовствовать, но, утвердив первоначально правую руку близ сердца (сего истинного источника всех воздыханий), постепенно оную отодвигать
в пространство, а потом вспять к тому же источнику обращать.
В патетических местах не выкрикивать и ненужных слов от себя не сочинять, но токмо воздыхать громчае.
Через полтора или два месяца не оставалось уже камня на камне. Но по мере того как работа опустошения приближалась к набережной реки, чело Угрюм-Бурчеева омрачалось. Рухнул последний, ближайший к реке дом;
в последний раз звякнул удар топора, а река не унималась. По-прежнему она текла, дышала, журчала и извивалась; по-прежнему один берег ее был крут, а другой представлял луговую низину, на далекое
пространство заливаемую
в весеннее время водой. Бред продолжался.
Сатана представлен стоящим на верхней ступени адского трона с повелительно простертою вперед рукою и с мутным взором, устремленным
в пространство.
«
В бесконечном времени,
в бесконечности материи,
в бесконечном
пространстве выделяется пузырек-организм, и пузырек этот подержится и лопнет, и пузырек этот — я»