Неточные совпадения
Дядя Аким (так звали его) принадлежал к числу тех людей, которые весь свой век плачут и жалуются,
хотя сами не могут
дать себе ясного отчета, на кого сетуют и о чем плачут.
Во все время, как сноха и хозяйка собирали на стол, Глеб ни разу не обратился к Акиму,
хотя часто бросал на него косвенные взгляды. Видно было, что он всячески старался замять речь и не
дать гостю своему повода вступить в объяснение. Со всем тем, как только хозяйка поставила на стол горячие щи со снетками, он первый заговорил с ним.
Но и путешественники, которых числом было шесть,
хотя и внимательно, казалось, прислушивались к голосам людей, стоявших на берегу, тем не менее, однако ж, все-таки продолжали идти своей дорогой. Они как словно
дали крепкий зарок ставить ноги в те самые углубления, которые производили лаптишки их предводителя — коренастого пожилого человека с огромною пилою на правом плече; а тот, в свою очередь, как словно
дал зарок не слушать никаких советов и действовать по внушению каких-то тайных убеждений.
Там, как зима придет, он и сам держать его не станет: пригонит к тому времени, чтобы работник гроша ему не был должен, и
даст ему пачпорт: проваливай куда
хочешь.
— Возьмем и четверть! Мало четверти, все ведро возьмем —
дай срок! — сказал приемыш, очевидно старавшийся произвести выгодное впечатление на целовальника, перед которым играл до сих пор самую ничтожную роль. — Сами теперь хозяева, дядюшка Герасим!.. — подхватил он, подбоченясь и потряхивая волосами. — Живем как
хотим!.. Слышь, дядюшка Герасим!.. Сами стали хозяева!
— Я не знаю, — отвечал Вронский, — отчего это во всех Москвичах, разумеется, исключая тех, с кем говорю, — шутливо вставил он, — есть что-то резкое. Что-то они всё на дыбы становятся, сердятся, как будто всё
хотят дать почувствовать что-то…
Кто ж виноват? зачем она не
хочет дать мне случай видеться с нею наедине? Любовь, как огонь, — без пищи гаснет. Авось ревность сделает то, чего не могли мои просьбы.
Тарас видел, как смутны стали козацкие ряды и как уныние, неприличное храброму, стало тихо обнимать козацкие головы, но молчал: он
хотел дать время всему, чтобы пообыклись они и к унынью, наведенному прощаньем с товарищами, а между тем в тишине готовился разом и вдруг разбудить их всех, гикнувши по-казацки, чтобы вновь и с большею силой, чем прежде, воротилась бодрость каждому в душу, на что способна одна только славянская порода — широкая, могучая порода перед другими, что море перед мелководными реками.
Избалованный ласковым вниманием дома, Клим тяжко ощущал пренебрежительное недоброжелательство учителей. Некоторые были физически неприятны ему: математик страдал хроническим насморком, оглушительно и грозно чихал, брызгая на учеников, затем со свистом выдувал воздух носом, прищуривая левый глаз; историк входил в класс осторожно, как полуслепой, и подкрадывался к партам всегда с таким лицом, как будто
хотел дать пощечину всем ученикам двух первых парт, подходил и тянул тоненьким голосом:
Неточные совпадения
Хлестаков. Да вот тогда вы
дали двести, то есть не двести, а четыреста, — я не
хочу воспользоваться вашею ошибкою; — так, пожалуй, и теперь столько же, чтобы уже ровно было восемьсот.
Анна Андреевна. После? Вот новости — после! Я не
хочу после… Мне только одно слово: что он, полковник? А? (С пренебрежением.)Уехал! Я тебе вспомню это! А все эта: «Маменька, маменька, погодите, зашпилю сзади косынку; я сейчас». Вот тебе и сейчас! Вот тебе ничего и не узнали! А все проклятое кокетство; услышала, что почтмейстер здесь, и
давай пред зеркалом жеманиться: и с той стороны, и с этой стороны подойдет. Воображает, что он за ней волочится, а он просто тебе делает гримасу, когда ты отвернешься.
Хлестаков. Я с тобою, дурак, не
хочу рассуждать. (Наливает суп и ест.)Что это за суп? Ты просто воды налил в чашку: никакого вкусу нет, только воняет. Я не
хочу этого супу,
дай мне другого.
Г-жа Простакова.
Дай мне сроку
хотя на три дни. (В сторону.) Я
дала бы себя знать…
Софья. Всех и вообразить не можешь. Он
хотя и шестнадцати лет, а достиг уже до последней степени своего совершенства и
дале не пойдет.