Что ж касается до жены и до тетки Анны, Гришка принял также свои меры: он объявил жене, что, если ночные проделки его сделаются известными, он дня не
останется в доме: возьмет жену, ребенка, отправится в Комарево и наймется на миткалевой фабрике.
Неточные совпадения
— Будь по-твоему, — сказал он, потешаясь, по-видимому, недовольными выходками сына, — ладно; ну, ты уйдешь, а
в дому-то кто
останется?
Никогда еще во всю свою долгую, но бесполезную жизнь дядя Аким не трудился так много, как
в это утро, когда, обнадеженный словами Анны,
остался гостить
в доме рыбака.
Тетка Анна принялась снова увещевать его; но дядя Аким
остался непоколебим
в своем намерении: он напрямик объявил, что ни за что не
останется больше
в доме рыбака, и если поживет еще, может статься, несколько дней, так для того лишь, чтоб приискать себе новое место.
— Ты у меня нынче ни с места! Петр, Василий и снохи, может статься, не вернутся: заночуют
в Сосновке, у жениной родни;
останется одна наша старуха: надо кому-нибудь и
дома быть; ты
останешься! Слышишь, ни с места! За вершами съездишь, когда я и Ванюшка вернемся с озера.
Да и нам повеселее тогда будет: к тому времени того и гляди повестят о некрутстве, Гришка уйдет; все не так скучать станем; погляжу тогда на своих молодых;
осталась по крайности хоть утеха
в дому!..»
И то сказать, дядя: задалось нам, вишь ты, дельце одно; со дня на день жду, приведется нам погоревать маненько; вот поэтому-то самому более и хлопочу, как бы скорее сладить, парня нашего вылечить; все по крайности хоть утеха
в дому останется…
— Нет, Васька
дома останется взамен Гришки. Отпущу я его на заработки! А самому небось батрака нанимать, нет, жирно будет! Они и без того денег почитай что не несут… Довольно и того, коли один Петрушка пойдет
в «рыбацкие слободы»… Ну, да не об этом толк совсем! Пойдут, стало быть, Васькины рубахи; а я от себя целковика два приложу: дело ихнее — походное, понадобится — сапожишки купить либо другое что,
в чем нужда встренется.
Остаешься теперь одна
в дому: пособить некому…
Все это куда бы еще ни шло, если бы челнок приносил существенную пользу
дому и поддерживал семейство; но дело
в том, что
в промежуток десяти-двенадцати лет парень успел отвыкнуть от родной избы; он
остается равнодушным к интересам своего семейства; увлекаемый дурным сообществом, он скорей употребит заработанные деньги на бражничество; другая часть денег уходит на волокитство, которое сильнейшим образом развито на фабриках благодаря ежеминутному столкновению парней с женщинами и девками, взросшими точно так же под влиянием дурных примеров.
Он сказал, что незачем по-пустому валандаться, незачем идти без надобности
в Комарево, что пойдет туда, когда сам пошлет, и без дальних разговоров велел ему
остаться дома.
При всем том подлежит сильному сомнению, чтобы кто-нибудь из окрестных рыбарей, начиная от Серпухова и кончая Коломной,
оставался на берегу. Привыкшие к бурям и невзгодам всякого рода, они, верно, предпочитали теперь отдых на лавках или сидели вместе с женами, детьми и батраками вокруг стола, перед чашкой с горячей ушицей. Нужны были самые крайние побудительные причины: лодка, оторванная от причала и унесенная
в реку, верши, сброшенные
в воду ветром, чтобы заставить кого-нибудь выйти из
дому.
— Нет, вишь ты, пришли это они с нашими ребятами… те
остались дома, а эти
в Сосновку пришли; они все рассказали…
Сосновское общество отрезало бессрочному узаконенный участок земли. Но Ваня не захотел
оставаться в Сосновке. Вид Оки пробудил
в нем желание возвратиться к прежнему, отцовскому промыслу. Землю свою отдал он под пашню соседу, а сам снял внаймы маленькое озеро, на гладкой поверхности которого с последним половодьем не переставала играть рыба. Он обстроился и тотчас же перевел к себе
в дом дедушку Кондратия, его дочь и внучка.
Доктор же
остался в доме Федора Павловича, имея в предмете сделать наутро вскрытие трупа убитого, но, главное, заинтересовался именно состоянием больного слуги Смердякова: «Такие ожесточенные и такие длинные припадки падучей, повторяющиеся беспрерывно в течение двух суток, редко встретишь, и это принадлежит науке», — проговорил он в возбуждении отъезжавшим своим партнерам, и те его поздравили, смеясь, с находкой.
Неточные совпадения
Через полчаса
в доме остаются лишь престарелые и малолетки, потому что прочие уже отправились к исполнению возложенных на них обязанностей.
И началась тут промеж глуповцев радость и бодренье великое. Все чувствовали, что тяжесть спала с сердец и что отныне ничего другого не
остается, как благоденствовать. С бригадиром во главе двинулись граждане навстречу пожару,
в несколько часов сломали целую улицу
домов и окопали пожарище со стороны города глубокою канавой. На другой день пожар уничтожился сам собою вследствие недостатка питания.
Однако ж она согласилась, и они удалились
в один из тех очаровательных приютов, которые со времен Микаладзе устраивались для градоначальников во всех мало-мальски порядочных
домах города Глупова. Что происходило между ними — это для всех
осталось тайною; но он вышел из приюта расстроенный и с заплаканными глазами. Внутреннее слово подействовало так сильно, что он даже не удостоил танцующих взглядом и прямо отправился домой.
Через полтора или два месяца не
оставалось уже камня на камне. Но по мере того как работа опустошения приближалась к набережной реки, чело Угрюм-Бурчеева омрачалось. Рухнул последний, ближайший к реке
дом;
в последний раз звякнул удар топора, а река не унималась. По-прежнему она текла, дышала, журчала и извивалась; по-прежнему один берег ее был крут, а другой представлял луговую низину, на далекое пространство заливаемую
в весеннее время водой. Бред продолжался.
Среди этой общей тревоги об шельме Анельке совсем позабыли. Видя, что дело ее не выгорело, она под шумок снова переехала
в свой заезжий
дом, как будто за ней никаких пакостей и не водилось, а паны Кшепшицюльский и Пшекшицюльский завели кондитерскую и стали торговать
в ней печатными пряниками.
Оставалась одна Толстопятая Дунька, но с нею совладать было решительно невозможно.