Неточные совпадения
Когда он приблизился к берегу озера и взглянул на
стариков, Глеб держал в левой руке правую руку дедушки Кондратия и, весело похлопывая ему в
ладонь, приговаривал...
Глеб, по обыкновению своему, проснулся вместе с жаворонками: нежиться да потягиваться не любил
старик: он поспешно выскочил из саней, провел широкой
ладонью по лицу и волосам, оглянул небо и перекрестился.
Тут уже и самого
старика слеза прошибла; он медленно подошел к жене, положил ей широкую
ладонь свою на голову и произнес прерывающимся голосом...
— И где мне было усмотреть,
старику, — продолжал дедушка, останавливаясь время от времени и проводя дрожащею
ладонью по глазам, — где было усмотреть за ними!
На этом месте всхлипывание старушки превратилось вдруг в громкое рыдание, и дедушка Кондратий прервал чтение, потому что глаза его вдруг плохо что-то, совсем плохо стали разбирать последние строки; почерк оставался, однако ж, все так же четок и крупен. Но «затмение» дедушки Кондратия, как называл он временное свое ослепление, продолжалось недолго.
Старик протер
ладонью глаза свои и снова стал читать...
— Яша, батюшка, голубчик, не оставь
старика: услужи ты мне! — воскликнул он наконец, приподымаясь на ноги с быстротою, которой нельзя было ожидать от его лет. — Услужи мне! Поколь господь продлит мне век мой, не забуду тебя!.. А я… я было на них понадеялся! — заключил он, обращая тоскливо-беспокойное лицо свое к стороне Оки и проводя
ладонью по глазам, в которых показались две тощие, едва приметные слезинки.
Вечером того же дня, отслужив панихиду, они покинули Болотово. Возвращались они тем же путем, каким ехал ночью
старик. Очутившись против Комарева, которое с высокого берега виднелось как на
ладони, отец и дочь свернули влево. Им следовало зайти к тетушке Анне и взять ребенка, после чего Дуня должна была уйти с отцом в Сосновку и поселиться у его хозяина.
Неточные совпадения
Паровоз сердито дернул, лязгнули сцепления, стукнулись буфера,
старик пошатнулся, и огорченный рассказ его стал невнятен. Впервые царь не вызвал у Самгина никаких мыслей, не пошевелил в нем ничего, мелькнул, исчез, и остались только поля, небогато покрытые хлебами, маленькие солдатики, скучно воткнутые вдоль пути. Пестрые мужики и бабы смотрели вдаль из-под
ладоней, картинно стоял пастух в красной рубахе, вперегонки с поездом бежали дети.
Показывая редкости свои,
старик нежно гладил их сухими
ладонями, в дряблой коже цвета утиных лап; двигался он быстро и гибко, точно ящерица, а крепкий голосок его звучал все более таинственно. Узор красненьких жилок на скулах, казалось, изменялся, то — густея, то растекаясь к вискам.
— Нехорошо сделали с нами, ваше благородие, — глухим басом сказал лысый
старик, скрестив руки, положив широкие
ладони на плечи свои, — тяжелый голос его вызвал разнообразное эхо; кто-то пробормотал:
«Она, может быть, у него за ширмами, может быть уже спит», — кольнуло его в сердце. Федор Павлович от окна отошел. «Это он в окошко ее высматривал, стало быть, ее нет: чего ему в темноту смотреть?.. нетерпение значит пожирает…» Митя тотчас подскочил и опять стал глядеть в окно.
Старик уже сидел пред столиком, видимо пригорюнившись. Наконец облокотился и приложил правую
ладонь к щеке. Митя жадно вглядывался.
И он упал на стул и, закрыв обеими
ладонями лицо, навзрыд заплакал. Но это были уже счастливые слезы. Он мигом опомнился.
Старик исправник был очень доволен, да, кажется, и юристы тоже: они почувствовали, что допрос вступит сейчас в новый фазис. Проводив исправника, Митя просто повеселел.