Неточные совпадения
— Судьба! — уверенно повторил старик возглас своего собеседника и усмехнулся. — Она над жизнью — как рыбак над рекой: кинет в суету нашу крючок с приманкой, а
человек сейчас — хвать за приманку жадным-то ртом… тут она ка-ак рванет свое удилище — ну, и бьется
человек оземь, и
сердце у него, глядишь, надорвано… Так-то, сударь мой!
— Ты и слушай!.. Ежели мой ум присовокупить к твоей молодой силе — хорошую победу можно одержать… Отец твой был крупный
человек… да недалеко вперед смотрел и не умел меня слушаться… И в жизни он брал успех не умом, а
сердцем больше… Ох, что-то из тебя выйдет… Ты переезжай ко мне, а то одному жутко будет в доме…
Фома, нахмурившись, с обидой в
сердце, смотрел на жирные губы и челюсти, жевавшие вкусные яства, ему хотелось закричать и выгнать вон всех этих
людей, солидность которых еще недавно возбуждала в нем уважение к ним.
От выпитой водки в голове его шумело, а
сердце сосала обида на
людей.
— Этим не надо смущаться… — покровительственно говорила Медынская. — Вы еще молоды, а образование доступно всем… Но есть
люди, которым оно не только не нужно, а способно испортить их… Это
люди с чистым
сердцем… доверчивые, искренние, как дети… и вы из этих
людей… Ведь вы такой, да?
—
Сердца, —
сердце есть у
человека!.. — тихо сказал юноша.
— Подождите, голубчик! Сегодня я могу сказать вам… что-то хорошее… Знаете — у
человека, много пожившего, бывают минуты, когда он, заглянув в свое
сердце, неожиданно находит там… нечто давно забытое… Оно лежало где-то глубоко на дне
сердца годы… но не утратило благоухания юности, и когда память дотронется до него… тогда на
человека повеет… живительной свежестью утра дней…
Он не рассуждал об этой загадке, вызывавшей в
сердце его тревожное чувство, — он не умел рассуждать; но стал чутко прислушиваться ко всему, что
люди говорили о жизни.
—
Человек, который не знает, что он сделает завтра, — несчастный! — с грустью говорила Люба. — Я — не знаю. И ты тоже… У меня
сердце никогда не бывает спокойно — все дрожит в нем какое-то желание…
— Прощай, милый
человек! Может, встретимся еще, — одна у нас дорога! А
сердцу воли, советую, не давай… Гуляй себе без оглядки, а там — кашку слопал — чашку о пол… Прощай!
— Нет, они не лишние, о нет! Они существуют для образца — для указания, чем я не должен быть. Собственно говоря — место им в анатомических музеях, там, где хранятся всевозможные уроды, различные болезненные уклонения от гармоничного… В жизни, брат, ничего нет лишнего… в ней даже я нужен! Только те
люди, у которых в груди на месте умершего
сердца — огромный нарыв мерзейшего самообожания, — только они — лишние… но и они нужны, хотя бы для того, чтобы я мог излить на них мою ненависть…
— Труженики! Позвольте мне сказать вам несколько слов… от
сердца… Я счастлив с вами! Мне хорошо среди вас… Это потому, что вы —
люди труда,
люди, чье право на счастье не подлежит сомнению, хотя и не признается… В здоровой, облагораживающей душу среде вашей, честные
люди, так хорошо, свободно дышится одинокому, отравленному жизнью
человеку…
— Я собрал бы остатки моей истерзанной души и вместе с кровью
сердца плюнул бы в рожи нашей интеллигенции, чер-рт ее побери! Я б им сказал: «Букашки! вы, лучший сок моей страны! Факт вашего бытия оплачен кровью и слезами десятков поколений русских
людей! О! гниды! Как вы дорого стоите своей стране! Что же вы делаете для нее? Превратили ли вы слезы прошлого в перлы? Что дали вы жизни? Что сделали? Позволили победить себя? Что делаете? Позволяете издеваться над собой…»
Видя в вас первых
людей жизни, самых трудящихся и любящих труды свои, видя в вас
людей, которые всё сделали и всё могут сделать, — вот я всем
сердцем моим, с уважением и любовью к вам поднимаю этот свой полный бокал — за славное, крепкое духом, рабочее русское купечество…
Но лица этих
людей Фома видел, как сквозь туман, и слова их не задевали его
сердца. В нем, из глубины его души, росло какое-то большое, горькое чувство; он следил за его ростом и хотя еще не понимал его, но уже ощущал что-то тоскливое, что-то унизительное…
Таким образом, на этом поле пока и шла битва: обе соперницы как бы соперничали одна перед другой в деликатности и терпении, и князь в конце концов уже не знал, которой из них более удивляться, и, по обыкновению всех слабых, но нежных
сердцем людей, кончил тем, что начал страдать и винить во всем одного себя.
Неточные совпадения
Городничий. И не рад, что напоил. Ну что, если хоть одна половина из того, что он говорил, правда? (Задумывается.)Да как же и не быть правде? Подгулявши,
человек все несет наружу: что на
сердце, то и на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет и во дворец ездит… Так вот, право, чем больше думаешь… черт его знает, не знаешь, что и делается в голове; просто как будто или стоишь на какой-нибудь колокольне, или тебя хотят повесить.
Имею повеление объехать здешний округ; а притом, из собственного подвига
сердца моего, не оставляю замечать тех злонравных невежд, которые, имея над
людьми своими полную власть, употребляют ее во зло бесчеловечно.
Стародум(один). Он, конечно, пишет ко мне о том же, о чем в Москве сделал предложение. Я не знаю Милона; но когда дядя его мой истинный друг, когда вся публика считает его честным и достойным
человеком… Если свободно ее
сердце…
Честному
человеку никак простить нельзя, ежели недостает в нем какого-нибудь качества
сердца.
Стародум(c нежнейшею горячностию). И мое восхищается, видя твою чувствительность. От тебя зависит твое счастье. Бог дал тебе все приятности твоего пола. Вижу в тебе
сердце честного
человека. Ты, мой сердечный друг, ты соединяешь в себе обоих полов совершенства. Ласкаюсь, что горячность моя меня не обманывает, что добродетель…