Чаще всего Яков Тарасович
читал книгу Иова. Надевши на свой большой, хищный нос очки в тяжелой серебряной оправе, он обводил глазами слушателей — все ли на местах?
Неточные совпадения
— Ах, Фома! Какую я
книгу прочитала! Если б ты мог это понимать!
— Ну! — махнул рукой Фома. — Брось… никакого толку не будет от
книг твоих!.. Вон отец-то у тебя
книг не
читает, а… ловок он! Смотрел я на него сегодня — завидно стало. Так это он со всеми обращается… свободно, умеючи, для всякого имеет слово… Сразу видно, что чего он захочет, того и добьется.
Глядя в лицо его напряженным взглядом, она искала опоры для себя в словах его и слышала в них что-то общее с тем, о чем она
читала в
книгах и что казалось ей настоящей правдой.
— Я даже боюсь
читать… Видел я — тут одна… хуже запоя у нее это! И какой толк в
книге? Один человек придумает что-нибудь, а другие
читают… Коли так ладно… Но чтобы учиться из
книги, как жить, — это уж что-то несуразное! Ведь человек написал, не бог, а какие законы и примеры человек установить может сам для себя?
— Ну, нет, еще моя песня не спета! Впитала кое-что грудь моя, и — я свистну, как бич! Погоди, брошу газету, примусь за серьезное дело и напишу одну маленькую
книгу… Я назову ее — «Отходная»: есть такая молитва — ее
читают над умирающими. И это общество, проклятое проклятием внутреннего бессилия, перед тем, как издохнуть ему, примет мою
книгу как мускус.
— Помощник машиниста, Васька Краснощеков… Вот возьми с него пример: пятнадцати лет начал грамоте учиться, а в двадцать восемь
прочитал черт его знает сколько хороших
книг, да два языка изучил в совершенстве… За границу едет…
Львов в домашнем сюртуке с поясом, в замшевых ботинках сидел на кресле и в pince-nez с синими стеклами
читал книгу, стоявшую на пюпитре, осторожно на отлете держа красивою рукой до половины испеплившуюся сигару.
Генерал жил генералом, хлебосольствовал, любил, чтобы соседи приезжали изъявлять ему почтенье; сам, разумеется, визитов не платил, говорил хрипло,
читал книги и имел дочь, существо невиданное, странное, которую скорей можно было почесть каким-то фантастическим видением, чем женщиной.
Она мечтала, как «прикажет ему
прочесть книги», которые оставил Штольц, потом читать каждый день газеты и рассказывать ей новости, писать в деревню письма, дописывать план устройства имения, приготовиться ехать за границу, — словом, он не задремлет у нее; она укажет ему цель, заставит полюбить опять все, что он разлюбил, и Штольц не узнает его, воротясь.
Неточные совпадения
— А тоже грамотеями // Считаетесь! — с досадою // Дворовый прошипел. — // На что вам
книги умные? // Вам вывески питейные // Да слово «воспрещается», // Что на столбах встречается, // Достаточно
читать!
«Уйди!..» — вдруг закричала я, // Увидела я дедушку: // В очках, с раскрытой
книгою // Стоял он перед гробиком, // Над Демою
читал. // Я старика столетнего // Звала клейменым, каторжным. // Гневна, грозна, кричала я: // «Уйди! убил ты Демушку! // Будь проклят ты… уйди!..»
Эх! эх! придет ли времечко, // Когда (приди, желанное!..) // Дадут понять крестьянину, // Что розь портрет портретику, // Что
книга книге розь? // Когда мужик не Блюхера // И не милорда глупого — // Белинского и Гоголя // С базара понесет? // Ой люди, люди русские! // Крестьяне православные! // Слыхали ли когда-нибудь // Вы эти имена? // То имена великие, // Носили их, прославили // Заступники народные! // Вот вам бы их портретики // Повесить в ваших горенках, // Их
книги прочитать…
Заметив любознательность // Крестьян, дворовый седенький // К ним с
книгой подошел: // — Купите! — Как ни тужился, // Мудреного заглавия // Не одолел Демьян: // «Садись-ка ты помещиком // Под липой на скамеечку // Да сам ее
читай!»
Стародум(распечатав и смотря на подпись). Граф Честан. А! (Начиная
читать, показывает вид, что глаза разобрать не могут.) Софьюшка! Очки мои на столе, в
книге.