Неточные совпадения
— В самом деле не видать
книг у вас! — сказал Пенкин. — Но, умоляю вас,
прочтите одну вещь; готовится великолепная, можно сказать, поэма: «Любовь взяточника к падшей женщине». Я не могу вам сказать, кто автор: это еще секрет.
Да: если попадется под руки
книга, газета, он ее
прочтет.
Когда же Штольц приносил ему
книги, какие надо еще
прочесть сверх выученного, Обломов долго глядел молча на него.
Но цвет жизни распустился и не дал плодов. Обломов отрезвился и только изредка, по указанию Штольца, пожалуй, и
прочитывал ту или другую
книгу, но не вдруг, не торопясь, без жадности, а лениво пробегал глазами по строкам.
Потом уж он не осиливал и первого тома, а большую часть свободного времени проводил, положив локоть на стол, а на локоть голову; иногда вместо локтя употреблял ту
книгу, которую Штольц навязывал ему
прочесть.
Обломов успел, однако ж,
прочитать пожелтевшую от времени страницу, на которой чтение прервано было месяц назад. Он положил
книгу на место и зевнул, потом погрузился в неотвязчивую думу «о двух несчастиях».
— Что такое? — спросил Штольц, посмотрев
книгу. — «Путешествие в Африку». И страница, на которой ты остановился, заплесневела. Ни газеты не видать…
Читаешь ли ты газеты?
После мучительной думы он схватил перо, вытащил из угла
книгу и в один час хотел
прочесть, написать и передумать все, чего не
прочел, не написал и не передумал в десять лет.
В то же время
читать газеты,
книги, беспокоиться о том, зачем англичане послали корабль на Восток…»
Встает он в семь часов,
читает, носит куда-то
книги. На лице ни сна, ни усталости, ни скуки. На нем появились даже краски, в глазах блеск, что-то вроде отваги или, по крайней мере, самоуверенности. Халата не видать на нем: Тарантьев увез его с собой к куме с прочими вещами.
«Боже мой, какая она хорошенькая! Бывают же такие на свете! — думал он, глядя на нее почти испуганными глазами. — Эта белизна, эти глаза, где, как в пучине, темно и вместе блестит что-то, душа, должно быть! Улыбку можно
читать, как
книгу; за улыбкой эти зубы и вся голова… как она нежно покоится на плечах, точно зыблется, как цветок, дышит ароматом…»
— Ma tante, вы
читали эту
книгу, — что это такое? — спрашивала она.
— Ах, какая гадость! — говорила тетка, отодвигая, но не пряча
книгу и не принимая никаких мер, чтоб Ольга не
прочла ее.
И Ольге никогда не пришло бы в голову
прочесть. Если они затруднялись обе, тот же вопрос обращался к барону фон Лангвагену или к Штольцу, когда он был налицо, и
книга читалась или не читалась, по их приговору.
Он отпил чай и из огромного запаса булок и кренделей съел только одну булку, опасаясь опять нескромности Захара. Потом закурил сигару и сел к столу, развернул какую-то
книгу,
прочел лист, хотел перевернуть,
книга оказалась неразрезанною.
— С трудом, но
читаю. — А вы не были ли где-нибудь в городе? — спросил он больше затем, чтоб замять разговор о
книгах.
Облако непроницаемости слетело с нее. Взгляд ее был говорящ и понятен. Она как будто нарочно открыла известную страницу
книги и позволила
прочесть заветное место.
Он уж
прочел несколько
книг. Ольга просила его рассказывать содержание и с неимоверным терпением слушала его рассказ. Он написал несколько писем в деревню, сменил старосту и вошел в сношения с одним из соседей через посредство Штольца. Он бы даже поехал в деревню, если б считал возможным уехать от Ольги.
— Верьте же мне, — заключила она, — как я вам верю, и не сомневайтесь, не тревожьте пустыми сомнениями этого счастья, а то оно улетит. Что я раз назвала своим, того уже не отдам назад, разве отнимут. Я это знаю, нужды нет, что я молода, но… Знаете ли, — сказала она с уверенностью в голосе, — в месяц, с тех пор, как знаю вас, я много передумала и испытала, как будто
прочла большую
книгу, так, про себя, понемногу… Не сомневайтесь же…
Потом сядет дочитывать начатые на даче
книги, иногда приляжет небрежно с
книгой на диван и
читает.
— У братца есть, да они не
читают. Газеты из трактира берем, так иногда братец вслух
читают… да вот у Ванечки много
книг.
Ответ принес Никита, тот самый, который, по словам Анисьи, был главным виновником болтовни. Он принес от барышни новые
книги, с поручением от Ольги
прочитать и сказать, при свидании, стоит ли их
читать ей самой.
Он хотел было дать ей
книгу прочесть. Она, медленно шевеля губами,
прочла про себя заглавие и возвратила
книгу, сказав, что когда придут Святки, так она возьмет ее у него и заставит Ваню
прочесть вслух, тогда и бабушка послушает, а теперь некогда.
Цыплята не пищали больше, они давно стали пожилыми курами и прятались по курятникам.
Книг, присланных Ольгой, он не успел
прочесть: как на сто пятой странице он положил
книгу, обернув переплетом вверх, так она и лежит уже несколько дней.
—
Прочел мои
книги? Что они? Я возьму их с собой.
И опять, как прежде, ему захотелось вдруг всюду, куда-нибудь далеко: и туда, к Штольцу, с Ольгой, и в деревню, на поля, в рощи, хотелось уединиться в своем кабинете и погрузиться в труд, и самому ехать на Рыбинскую пристань, и дорогу проводить, и
прочесть только что вышедшую новую
книгу, о которой все говорят, и в оперу — сегодня…
Как она ясно видит жизнь! Как
читает в этой мудреной
книге свой путь и инстинктом угадывает и его дорогу! Обе жизни, как две реки, должны слиться: он ее руководитель, вождь!
Ночь он спал мало: все дочитывал присланные Ольгой
книги и
прочитал полтора тома.
— Должно быть, все
книги читали-с? — с той же покорной усмешкой заметил он.
— Я не такой теперь… что был тогда, Андрей, — сказал он наконец, — дела мои, слава Богу, в порядке: я не лежу праздно, план почти кончен, выписываю два журнала;
книги, что ты оставил, почти все
прочитал…
Неточные совпадения
— А тоже грамотеями // Считаетесь! — с досадою // Дворовый прошипел. — // На что вам
книги умные? // Вам вывески питейные // Да слово «воспрещается», // Что на столбах встречается, // Достаточно
читать!
«Уйди!..» — вдруг закричала я, // Увидела я дедушку: // В очках, с раскрытой
книгою // Стоял он перед гробиком, // Над Демою
читал. // Я старика столетнего // Звала клейменым, каторжным. // Гневна, грозна, кричала я: // «Уйди! убил ты Демушку! // Будь проклят ты… уйди!..»
Эх! эх! придет ли времечко, // Когда (приди, желанное!..) // Дадут понять крестьянину, // Что розь портрет портретику, // Что
книга книге розь? // Когда мужик не Блюхера // И не милорда глупого — // Белинского и Гоголя // С базара понесет? // Ой люди, люди русские! // Крестьяне православные! // Слыхали ли когда-нибудь // Вы эти имена? // То имена великие, // Носили их, прославили // Заступники народные! // Вот вам бы их портретики // Повесить в ваших горенках, // Их
книги прочитать…
Заметив любознательность // Крестьян, дворовый седенький // К ним с
книгой подошел: // — Купите! — Как ни тужился, // Мудреного заглавия // Не одолел Демьян: // «Садись-ка ты помещиком // Под липой на скамеечку // Да сам ее
читай!»
Стародум(распечатав и смотря на подпись). Граф Честан. А! (Начиная
читать, показывает вид, что глаза разобрать не могут.) Софьюшка! Очки мои на столе, в
книге.