Павел выпрямился, лицо его вспыхнуло, и он торопливо начал говорить что-то, но Лунёв, не слушая, отошёл прочь. Так, с усмешкой на лице, он вышел на улицу, и медленно, вплоть до вечера, как бродячая собака, он шлялся
из улицы в улицу до поры, пока не почувствовал, что его тошнит от голода.
Неточные совпадения
Они смотрели друг на друга
в упор, и Лунёв почувствовал, что
в груди у него что-то растёт — тяжёлое, страшное. Быстро повернувшись к двери, он вышел вон и на
улице, охваченный холодным ветром, почувствовал, что тело его всё
в поту. Через полчаса он был у Олимпиады. Она сама отперла ему дверь, увидав
из окна, что он подъехал к дому, и встретила его с радостью матери. Лицо у неё было бледное, а глаза увеличились и смотрели беспокойно.
И философ сделал такую гримасу, точно обжёгся чем-то горячим. Лунёв смотрел на товарища как на чудака, как на юродивого. Порою Яков казался ему слепым и всегда — несчастным, негодным для жизни.
В доме говорили, — и вся
улица знала это, — что Петруха Филимонов хочет венчаться со своей любовницей, содержавшей
в городе один
из дорогих домов терпимости, но Яков относился к этому с полным равнодушием. И, когда Лунёв спросил его, скоро ли свадьба, Яков тоже спросил...
Он быстро пошёл вон
из магазина и
в двери зачем-то снял с головы картуз. Илья выскочил из-за прилавка вслед за ним, но Грачёв уже шёл по
улице, держа картуз
в руке и возбуждённо размахивая им.
Облокотясь на подоконник, он смотрел на освещённые окна против себя со злобой, с буйным негодованием и думал, что хорошо бы выйти на
улицу и запустить
в одно
из окон булыжником.
Она вдруг опустилась и выскользнула
из его рук, гибкая, как рыба. Лунёв сквозь горячий туман
в глазах видел её у двери на
улицу. Оправляя кофточку дрожащими руками, она говорила...
В конце
улицы, из-за крыш домов на небо поднимались густые, сизые и белые облака.
Колымага, сделавши несколько поворотов
из улицы в улицу, наконец поворотила в темный переулок мимо небольшой приходской церкви Николы на Недотычках и остановилась пред воротами дома протопопши.
Переходя
из улицы в улицу, он не скоро наткнулся на старенький экипаж: тощей, уродливо длинной лошадью правил веселый, словоохотливый старичок, экипаж катился медленно, дребезжал и до физической боли, до головокружения ощутимо перетряхивал в памяти круглую фигуру взбешенного толстяка и его визгливые фразы.
Выйдя от Луковникова, Галактион решительно не знал, куда ему идти. Раньше он предполагал завернуть к тестю, чтобы повидать детей, но сейчас он не мог этого сделать. В нем все точно повернулось. Наконец, ему просто было совестно. Идти на квартиру ему тоже не хотелось. Он без цели шел
из улицы в улицу, пока не остановился перед ссудною кассой Замараева. Начинало уже темнеть, и кое-где в окнах мелькали огни. Галактион позвонил, но ему отворили не сразу. За дверью слышалось какое-то предупреждающее шушуканье.
Неточные совпадения
Почтмейстер. Да
из собственного его письма. Приносят ко мне на почту письмо. Взглянул на адрес — вижу: «
в Почтамтскую
улицу». Я так и обомлел. «Ну, — думаю себе, — верно, нашел беспорядки по почтовой части и уведомляет начальство». Взял да и распечатал.
Ранним утром выступил он
в поход и дал делу такой вид, как будто совершает простой военный променад. [Промена́д (франц.) — прогулка.] Утро было ясное, свежее, чуть-чуть морозное (дело происходило
в половине сентября). Солнце играло на касках и ружьях солдат; крыши домов и
улицы были подернуты легким слоем инея; везде топились печи и
из окон каждого дома виднелось веселое пламя.
Из наук преподавать три: а) арифметику, как необходимое пособие при взыскании недоимок; б) науку о необходимости очищать
улицы от навоза; и
в) науку о постепенности мероприятий.
На
улице царили голодные псы, но и те не лаяли, а
в величайшем порядке предавались изнеженности и распущенности нравов; густой мрак окутывал
улицы и дома; и только
в одной
из комнат градоначальнической квартиры мерцал далеко за полночь зловещий свет.
Все дома окрашены светло-серою краской, и хотя
в натуре одна сторона
улицы всегда обращена на север или восток, а другая на юг или запад, но даже и это упущено было
из вида, а предполагалось, что и солнце и луна все стороны освещают одинаково и
в одно и то же время дня и ночи.