Неточные совпадения
Безногая
жена Перфишки тоже вылезла на двор и, закутавшись в какие-то лохмотья, сидела на своём месте у входа в подвал. Руки её неподвижно лежали на коленях; она, подняв голову, смотрела чёрными глазами на небо. Губы её
были плотно сжаты, уголки их опустились. Илья тоже стал смотреть то в глаза женщины, то в глубину неба, и ему подумалось, что, может
быть, Перфишкина
жена видит бога и молча просит его о чём-то.
Только на месте кузницы, за огромной кучей щеп и гнилушек, образовался уютный угол, но там
было страшно сидеть, — всё чудилось, что под этой кучей лежит Савёлова
жена с разбитой головой.
Рожа у Перфишки
была отчаянно весёлая; Илья смотрел на него с отвращением и страхом. Ему подумалось, что бог жестоко накажет сапожника за такое поведение в день смерти
жены. Но Перфишка
был пьян и на другой день, за гробом
жены он шёл спотыкаясь, мигал глазом и даже улыбался. Все его ругали, кто-то даже ударил по шее…
Войдя наверх, Илья остановился у двери большой комнаты, среди неё, под тяжёлой лампой, опускавшейся с потолка, стоял круглый стол с огромным самоваром на нём. Вокруг стола сидел хозяин с
женой и дочерями, — все три девочки
были на голову ниже одна другой, волосы у всех рыжие, и белая кожа на их длинных лицах
была густо усеяна веснушками. Когда Илья вошёл, они плотно придвинулись одна к другой и со страхом уставились на него тремя парами голубых глаз.
У меня вот
жена тоже
была — ангел, а не человек!
К новой-то
жене — обязательно старую мерку прикинешь, а она окажется у́же… и
будет оттого и мне и ей хуже!..
Я тебе вот что скажу: хотел я сделать одно дельце… в ту пору, когда ещё покойница
жена жива
была…
«Вот с такой
женой не пропадёшь», — думал он. Ему
было приятно: сидит с ним женщина образованная, мужняя
жена, а не содержанка, чистая, тонкая, настоящая барыня, и не кичится ничем перед ним, простым человеком, а даже говорит на «вы». Эта мысль вызвала в нём чувство благодарности к хозяйке, и, когда она встала, чтоб уйти, он тоже вскочил на ноги, поклонился ей и сказал...
Он
был телом, его
жена — душой; он мало бывал дома и мало значил в нём.
Об извозчиках он мог говорить целый вечер, и Лунёв никогда не слыхал от него других речей. Приходил ещё смотритель приюта для детей Грызлов, молчаливый человек с чёрной бородой. Он любил
петь басом «Как по морю, морю синему», а
жена его, высокая и полная женщина с большими зубами, каждый раз съедала все конфекты у Татьяны Власьевны, за что после её ухода Автономова ругала её.
Потом являлась Александра Викторовна Травкина с мужем, — высокая, тонкая, рыжая, она часто сморкалась так странно, точно коленкор рвали. А муж её говорил шёпотом, — у него болело горло, — но говорил неустанно, и во рту у него точно сухая солома шуршала.
Был он человек зажиточный, служил по акцизу, состоял членом правления в каком-то благотворительном обществе, и оба они с
женой постоянно ругали бедных, обвиняли их во лжи, в жадности, в непочтительности к людям, которые желают им добра…
«Хоть бы зол я
был на этого человека или не нравился бы он мне… А то так просто… ни за что обидел я его», — с тревогой думал он, и в душе его шевелилось что-то нехорошее к Татьяне Власьевне. Ему казалось, что Кирик непременно догадается об измене
жены.
— Ты думаешь — муж! — так этого достаточно для женщины? Муж может очень не нравиться, если даже любишь его. И потом — он ведь тоже никогда не стесняется изменить
жене, только бы нашёлся подходящий сюжет… И женщине тоже скучно всю жизнь помнить одно — муж, муж, муж! Пошалить с другим мужчиной — забавно: узнаёшь, какие мужчины бывают и какая между ними разница. Ведь и квас разный: просто квас, баварский квас, можжевеловый, клюковный… И это даже глупо всегда
пить просто квас…
Жена его, тихо
напевая, хлопотала у печки.
Я прямо скажу: на всей земле только и
есть две бабы настоящие — с сердцем, — моя
жена да Матица…
— Шестьдесят рублей жалованья и столько же наживаю, — недурно, а? Наживаю осторожно, законно… Квартиру мы переменили, — слышал? Теперь у нас миленькая квартирка. Наняли кухарку, — велика-а-лепно готовит, бестия! С осени начнём принимать знакомых,
будем играть в карты… приятно, чёрт возьми! Весело проведёшь время, и можно выиграть… нас двое играют, я и
жена, кто-нибудь один всегда выигрывает! А выигрыш окупает приём гостей, — хо-хо, душа моя! Вот что называется дешёвая и приятная жизнь!..
Люди схватят его,
будут судить и сошлют в Сибирь, как сослали его отца… Это возмущало его, и он суживал свою жажду мести до желания рассказать Кирику о своей связи с его
женой или пойти к старику Хренову и избить его за то, что он мучает Машу…
Жена у него
была тоже полная, белокурая, голубоглазая; она ходила по улице важно, как сказочная королева, а разговаривая — всегда улыбалась.
— Твоя
жена сама на шею мне бросилась. Она умная… Подлее её женщины на свете нет! Но и вы тоже — все подлецы. Я в суде
был… научился судить…
— Добрый ты, Кирик Никодимыч! — презрительно усмехаясь, сказал Илья. — Собаки вот
есть такие — её бьют, а она ласкается… А может, ты не жалеешь меня, а боишься, что я на суде про
жену твою говорить
буду? Не бойся… этого не
будет! мне и думать про неё стыдно, не то что говорить…
Неточные совпадения
Городничий. А уж я так
буду рад! А уж как
жена обрадуется! У меня уже такой нрав: гостеприимство с самого детства, особливо если гость просвещенный человек. Не подумайте, чтобы я говорил это из лести; нет, не имею этого порока, от полноты души выражаюсь.
Здесь
есть один помещик, Добчинский, которого вы изволили видеть; и как только этот Добчинский куда-нибудь выйдет из дому, то он там уж и сидит у
жены его, я присягнуть готов…
А Петр-то Иванович уж мигнул пальцем и подозвал трактирщика-с, трактирщика Власа: у него
жена три недели назад тому родила, и такой пребойкий мальчик,
будет так же, как и отец, содержать трактир.
Не видеться ни с
женами, // Ни с малыми ребятами, // Ни с стариками старыми, // Покуда спору нашему // Решенья не найдем, // Покуда не доведаем // Как ни на
есть — доподлинно: // Кому жить любо-весело, // Вольготно на Руси?
Поспоривши, повздорили, // Повздоривши, подралися, // Подравшися, удумали // Не расходиться врозь, // В домишки не ворочаться, // Не видеться ни с
женами, // Ни с малыми ребятами, // Ни с стариками старыми, // Покуда спору нашему // Решенья не найдем, // Покуда не доведаем // Как ни на
есть — доподлинно, // Кому жить любо-весело, // Вольготно на Руси?