Неточные совпадения
— Были леса по дороге, да, это — было! Встречались вепри, медведи, рыси и страшные
быки, с головой, опущенной к земле, и дважды смотрели на меня барсы, глазами, как твои. Но ведь каждый зверь имеет сердце, я говорила с ними, как с тобой, они верили, что я —
Мать, и уходили, вздыхая, — им было жалко меня! Разве ты не знаешь, что звери тоже любят детей и умеют бороться за жизнь и свободу их не хуже, чем люди?
— Так, женщина! — воскликнул Кермани, бесстрашный поэт. — Так, — от сборища
быков — телят не будет, без солнца не цветут цветы, без любви нет счастья, без женщины нет любви, без
Матери — нет ни поэта, ни героя!
Неточные совпадения
— Пра-вед-ни-ца? С'est joli… [это мило (франц.)] У меня тоже была
мать… princesse… [княгиня (франц.)] и — вообразите — нео-бык-новенн-но полная была жен-щина… Впрочем, я не то хотел ска-зать… Я не-мно-го ослаб. Adieu, ma charmante enfant!.. [Прощайте, мое прелестное дитя! (франц.)] Я с нас-лажде-нием… я сегодня… завтра… Ну, да все рав-но! au revoir, au revoir! [до свидания, до свидания (франц.)] — тут он хотел сделать ручкой, но поскользнулся и чуть не упал на пороге.
В бронзовом чреве его бога было семь отделений: одно для муки, другое для голубей, третье для овец, четвертое для баранов, пятое для телят, шестое для
быков, седьмое же, предназначенное для живых младенцев, приносимых их
матерями, давно пустовало по запрещению царя.
Молочное хозяйство пошло прекрасно: года через три у Голована было уже две коровы и
бык, потом три, четыре, и он нажил столько денег, что выкупил
мать, потом каждый год выкупал по сестре, и всех их забирал и сводил в свою просторную, но прохладную лачугу.
— Да, брат… — продолжает Малахин, слыша, как Яша ложится рядом и своей громадной спиной прижимается к его спине. — Холодно. Из всех щелей так и дует. Поспи тут твоя
мать или сестра одну ночь, так к утру бы ноги протянули. Так-то, брат, не хотел учиться и в гимназию ходить, как братья, ну вот и вози с отцом
быков. Сам виноват, на себя и ропщи… Братья-то теперь на постелях спят, одеялами укрылись, а ты, нерадивый и ленивый, на одной линии с
быками… Да…
Это было отчаянное, но единственное средство спасения, которое уже не раз избавляло Кожиёна от смерти на рогах чудовища. Как он, бывало, заляжет у
быка между рог, так тот его носит на голове, пока измается, и тогда сбросит его на землю, а сам убежит, а Кожиён после выспится, чувствует себя как после качки на море и «кунежнтся» — ищет, чтобы его пожалели: «Преставьте, — просит, — меня либо к
матери божией — она мне заступница, либо пойдемте в кабак — мне целовальник в долг даст».