Петр. Значит, тот, кто швыряется хлебом, недостаточно голоден… Я знаю, — ты будешь возражать. Ты сам таков… ты тоже… школьник…
Вот ты на каждом шагу стараешься показать отцу, что у тебя нет к нему ни капли уважения… Зачем это?
Неточные совпадения
Перчихин. Скушновато… Да,
вот что, Петя: прочитал я прошлый раз в листке, будто в Англии летающие корабли выстроены. Корабль будто как следует быть, но ежели сел
ты на него, надавил эдакую кнопку — фию! Сейчас это поднимается он птицей под самые облаки и уносит человека неизвестно куда… Будто очень многие англичаны без вести пропали. Верно это, Петя?
Бессеменов. Пора… (К Тетереву.) Люблю я слушать, как
ты рассуждаешь… Особенно про себя самого хорошо выходит у
тебя. Так
вот — глядишь
на тебя, страшён
ты! А начнешь
ты мысли-то свои высказывать, я и чувствую твою слабость… (Довольно и тихо смеется.)
Ну-с, а теперь
вот что: хоша мы с
тобой и дальние родственники, но, однако, погляди
на себя — что
ты такое?
Бессеменов(видимо, сам утратив связь своих мыслей, раздражается). Понимай… думай… затем и говорю, чтобы понимала
ты! Кто
ты? А однако,
вот… выходишь замуж! Дочь же моя… чего торчишь тут? Иди-ка в кухню… делай что-нибудь… Я покараулю… иди! (Поля, с недоумением глядя
на него, хочет идти.) Постой! Давеча я… крикнул
на твоего отца…
Татьяна(тихо, укоризненно). Думаешь, я не хотела бы смотреть
на жизнь
вот так же весело и бодро, как
ты? О, я хочу… но — не могу! Я родилась без веры в сердце… Я научилась рассуждать…
Нил. А
ты… уж я не знаю — как
тебя назвать? Я знаю, — и это вообще ни для кого не тайна, —
ты влюблен,
тебя — любят. Ну,
вот хотя бы по этому поводу — неужели
тебе не хочется петь, плясать? Неужели и это не дает
тебе радости? (Поля гордо смотрит
на всех из-за самовара. Татьяна беспокойно ворочается, стараясь видеть лицо Нила. Тетерев, улыбаясь, выколачивает пепел из трубки.)
Бессеменов.
Вот… поди и
ты… Погляди-ка
на будущего… мм… (Обрывается, садится за стол.) Вы что… молчите? Я замечаю, что как я в дверь — вы все сожмете губы…
Тетерев. И жаден будет в свое время и так же, как
ты, — самоуверен и жесток. (Перчихин удивленно глядит в лицо Тетерева, не понимая — утешает ли он старика или ругает его.
На лице Бессеменова — тоже недоумение, но речь Тетерева интересна ему.) И даже несчастен будет он
вот так же, как
ты теперь… Жизнь идет, старик, кто не поспевает за ней, тот остается одиноким…
—
Вот тебе на! Презабавный старикашка и добрейший, — прибавил Базаров, как только Василий Иванович вышел. — Такой же чудак, как твой, только в другом роде. Много уж очень болтает.
—
Вот тебе на, убежал! — восклицает матушка, — обиделся! Однако как же это… даже не простился! А все ты! — укоряет она отца. — Иуда да Иуда… Сам ты Иуда! Да и ты, дочка любезная, нашла разговор! Ищи сама себе женихов, коли так!
Неточные совпадения
Анна Андреевна. У
тебя вечно какой-то сквозной ветер разгуливает в голове;
ты берешь пример с дочерей Ляпкина-Тяпкина. Что
тебе глядеть
на них? не нужно
тебе глядеть
на них.
Тебе есть примеры другие — перед
тобою мать твоя.
Вот каким примерам
ты должна следовать.
Анна Андреевна. Ну
вот! Боже сохрани, чтобы не поспорить! нельзя, да и полно! Где ему смотреть
на тебя? И с какой стати ему смотреть
на тебя?
Купцы. Ей-ей! А попробуй прекословить, наведет к
тебе в дом целый полк
на постой. А если что, велит запереть двери. «Я
тебя, — говорит, — не буду, — говорит, — подвергать телесному наказанию или пыткой пытать — это, говорит, запрещено законом, а
вот ты у меня, любезный, поешь селедки!»
Разговаривает все
на тонкой деликатности, что разве только дворянству уступит; пойдешь
на Щукин — купцы
тебе кричат: «Почтенный!»;
на перевозе в лодке с чиновником сядешь; компании захотел — ступай в лавочку: там
тебе кавалер расскажет про лагери и объявит, что всякая звезда значит
на небе, так
вот как
на ладони все видишь.
Городничий. И не рад, что напоил. Ну что, если хоть одна половина из того, что он говорил, правда? (Задумывается.)Да как же и не быть правде? Подгулявши, человек все несет наружу: что
на сердце, то и
на языке. Конечно, прилгнул немного; да ведь не прилгнувши не говорится никакая речь. С министрами играет и во дворец ездит… Так
вот, право, чем больше думаешь… черт его знает, не знаешь, что и делается в голове; просто как будто или стоишь
на какой-нибудь колокольне, или
тебя хотят повесить.