Неточные совпадения
— Ты чего молчишь, думаешь, я наврал? — спросил Коновалов, и в голосе
его звучала тревога.
Он сидел на мешках
с мукой, держа в одной руке стакан чаю, а другой медленно поглаживая бороду.
Его голубые
глаза смотрели на меня пытливо и вопросительно, морщинки на лбу легли резко…
Коновалов дремал, растянувшись на ларе
с тестом, но шелест перевертываемых мною над
его ухом страниц заставил
его открыть
глаза.
Он молчал, не сводя
с меня
глаз; я видел, как в
них зарождается хорошая, светлая улыбка, и
с нетерпением ждал, чем
он откликнется на мои слова.
Он — этот большой человек
с ясными
глазами ребенка —
с таким легким духом выделял себя из жизни в разряд людей, для нее ненужных и потому подлежащих искоренению,
с такой смеющейся грустью, что я был положительно ошеломлен этим самоуничижением, до той поры еще невиданным мною у босяка, в массе своей существа от всего оторванного, всему враждебного и над всем готового испробовать силу своего озлобленного скептицизма.
Ранее скучный и равнодушный,
с глазами, затуманенными ленивой дремотой, —
он, постепенно и незаметно для меня, предстал предо мной в поразительно новом виде.
Боль, обида, гнев звучали в этом возгласе. У
него выступил пот на лбу и
глаза странно расширились.
Он соскочил
с ларя, высокий и возбужденный, остановился против меня, положил мне руку на плечо и громко, торопливо заговорил...
Коновалов скрипел зубами, и
его голубые
глаза сверкали, как угли.
Он навалился на меня сзади и тоже не отрывал
глаз от книги.
Его дыхание шумело над моим ухом и сдувало мне волосы
с головы на
глаза. Я встряхивал головой для того, чтобы отбросить
их. Коновалов увидал это и положил мне на голову свою тяжелую ладонь.
Он выразил эту радость
с такой страстью,
с таким удовлетворением в
глазах, что я вздрогнул от этого сострадания, так сильно желавшего смерти измученному Стеньке.
Он явился только к вечеру — хмурый, взъерошенный,
с резкими складками на лбу и
с каким-то туманом в голубых
глазах. Не глядя на меня, подошел к ларям, посмотрел, что мной сделано, и молча лег на пол.
Было ясно —
он не хотел говорить. Полагая, что такое настроение не продлится у
него долго, я не стал надоедать
ему вопросами.
Он весь день молчал, только по необходимости бросая мне краткие слова, относящиеся к работе, расхаживал по пекарне
с понуренной головой и всё
с теми же туманными
глазами,
с какими пришел. В
нем точно погасло что-то;
он работал медленно и вяло, связанный своими думами. Ночью, когда мы уже посадили последние хлебы в печь и, из боязни передержать
их, не ложились спать,
он попросил меня...
Его компания смотрела на меня
с явным неудовольствием, и все двенадцать
глаз измеряли мою фигуру далеко не миролюбиво.
Он широко открытыми
глазами,
с испугом в
них, смотрел на меня, и нижняя
его губа странно дрожала. Компания не особенно охотно очистила мне место за столом. Я сел рядом
с Коноваловым, как раз в момент, когда
он хватил стакан пива пополам
с водкой.
Пел Коновалов баритоном, на высоких нотах переходившим в фальцет, как у всех певцов-мастеровых. Подперев щеку рукой,
он с чувством выводил заунывные рулады, и лицо
его было бледно от волнения,
глаза полузакрыты, горло выгнуто вперед. На
него смотрели восемь пьяных, бессмысленных и красных физиономий, и только порой были слышны бормотанье и икота. Голос Коновалова вибрировал, плакал и стонал, — было до слез жалко видеть этого славного парня поющим свою грустную песню.
На всех точках площади между горой и морем сновали маленькие серые люди, насыщая воздух своим криком, пылью, терпким запахом человека. Среди
них расхаживали распорядители в белых кителях
с металлическими пуговицами, сверкавшими на солнце, как чьи-то желтые холодные
глаза.
Неточные совпадения
По левую сторону городничего: Земляника, наклонивший голову несколько набок, как будто к чему-то прислушивающийся; за
ним судья
с растопыренными руками, присевший почти до земли и сделавший движенье губами, как бы хотел посвистать или произнесть: «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!» За
ним Коробкин, обратившийся к зрителям
с прищуренным
глазом и едким намеком на городничего; за
ним, у самого края сцены, Бобчинский и Добчинский
с устремившимися движеньями рук друг к другу, разинутыми ртами и выпученными друг на друга
глазами.
Помещик так растрогался, // Что правый
глаз заплаканный //
Ему платочком вытерла // Сноха
с косой распущенной // И чмокнула старинушку // В здоровый этот
глаз. // «Вот! — молвил
он торжественно // Сынам своим наследникам // И молодым снохам. — // Желал бы я, чтоб видели // Шуты, врали столичные, // Что обзывают дикими // Крепостниками нас, // Чтоб видели, чтоб слышали…»
Спустили
с возу дедушку. // Солдат был хрупок на ноги, // Высок и тощ до крайности; // На
нем сюртук
с медалями // Висел, как на шесте. // Нельзя сказать, чтоб доброе // Лицо имел, особенно // Когда сводило старого — // Черт чертом! Рот ощерится. //
Глаза — что угольки!
С козою
с барабанщицей // И не
с простой шарманкою, // А
с настоящей музыкой // Смотрели тут
они. // Комедия не мудрая, // Однако и не глупая, // Хожалому, квартальному // Не в бровь, а прямо в
глаз! // Шалаш полным-полнехонек. // Народ орешки щелкает, // А то два-три крестьянина // Словечком перекинутся — // Гляди, явилась водочка: // Посмотрят да попьют! // Хохочут, утешаются // И часто в речь Петрушкину // Вставляют слово меткое, // Какого не придумаешь, // Хоть проглоти перо!
Простаков. Да
он сам
с Правдиным из
глаз у меня сгиб да пропал. Я чем виноват?