— Да, про весь рабочий
народ земли, про всю её силу, вечный источник боготворчества! Вот просыпается воля народа, соединяется великое, насильно разобщённое, уже многие ищут возможности, как слить все силы земные в единую, из неё же образуется, светел и прекрасен, всеобъемлющий бог земли!
Неточные совпадения
А ещё лучше он по праздникам у кабака певал: встанет пред
народом, зажмурится крепко, так что на висках морщины лягут, да и заведёт; смотришь на него — и словно песня в грудь ему из самой
земли исходит: и слова ему
земля подсказывает, и силу голосу дает. Стоят и сидят вокруг мужики; кто голову опустил и соломинку грызёт, иной смотрит в рот Савёлке и весь светится, а бабы даже плачут, слушая.
Видят они этот упрямо спрашивающий взгляд; видят — ходит
народ по
земле тих и нем, — и уже чувствуют незримые лучи мысли его, понимают, что тайный огонь безмолвных дум превращает в пепел законы их и что возможен — возможен! — иной закон!
— И не надо, — говорит, — и не ставь, а то господина поставишь над собой! Я тебе не о человеке говорю, а о всей силе духа
земли, о
народе!
Всё, что есть на
земле и в памяти твоей, всё
народом создано, а белая эта кость только шлифовала работу его…
— Глупый, чем тебе меня обидеть? Но ты о великом
народе нехорошо сказал, несчастная душа… Барам допустимо
народ поносить, им надо совесть погасить, они — чужие на
земле, а ты — кто?
— Ну, так знай теперь: таких богатырей не было, это
народ свои подвиги в лицах воплощал, так запоминал он великую работу построения русской
земли!
Но избранники
народа, восходя на вершины доступного, пьянели и, развращаясь видом власти своей, оставались на верхах, забывая о том, кто их возвёл, становясь не радостным облегчением, но тяжким гнётом
земли.
— Началась, — говорит, — эта дрянная и недостойная разума человеческого жизнь с того дня, как первая человеческая личность оторвалась от чудотворной силы
народа, от массы, матери своей, и сжалась со страха перед одиночеством и бессилием своим в ничтожный и злой комок мелких желаний, комок, который наречён был — «я». Вот это самое «я» и есть злейший враг человека! На дело самозащиты своей и утверждения своего среди
земли оно бесполезно убило все силы духа, все великие способности к созданию духовных благ.
Народ на заводе — по недугу мне: всё этакие резкие люди, смелые, и хотя матерщинники, похабники и часто пьяницы, но свободный, бесстрашный
народ. Не похож он на странников и холопов
земли, которые обижали меня своей робостью, растерянной душой, безнадёжной печалью, мелкой жуликоватостью в делах с богом и промеж себя.
И рядом с этим — не борясь — другой вопрос живёт: с неба ли на
землю нисшёл господь или с
земли на небеса вознесён силою людей? И тут же горит мысль о богостроительстве, как вечном деле всего
народа.
— А-а-а… — вторит гармония, и вокруг песни потихоньку собирается задумчивый
народ и серьёзно слушает старину, наклоняя головы к
земле.
— Века ходит
народ по
земле туда и сюда, ищет места, где бы мог свободно приложить силу свою для строения справедливой жизни; века ходите по
земле вы, законные хозяева её, — отчего? Кто не даёт места
народу, царю
земли, на троне его, кто развенчал
народ, согнал его с престола и гонит из края в край, творца всех трудов, прекрасного садовника, возрастившего все красоты
земли?
И неудержимо летит над
землёю народ, готовый перешагнуть все преграды и пропасти, все недоумения и тёмные страхи свои.
Как дождь
землю влагою живой, насыщал
народ иссохшее тело девицы этой силою своей, шептал он и кричал ей...
Тогда всё вокруг охнуло, — словно
земля — медный колокол и некий Святогор ударил в него со всей силою своей, — вздрогнул, пошатнулся
народ и смешанно закричал...
… Ночью я сидел в лесу над озером, снова один, но уже навсегда и неразрывно связанный душою с
народом, владыкой и чудотворцем
земли.
В лесу, одетом бархатом ночи, на маленькой поляне, огражденной деревьями, покрытой темным небом, перед лицом огня, в кругу враждебно удивленных теней — воскресали события, потрясавшие мир сытых и жадных, проходили один за другим
народы земли, истекая кровью, утомленные битвами, вспоминались имена борцов за свободу и правду.
Отнимите у человека или у народа деньги, товары, скот и ваше насилие, грабеж окончится вместе с вашим уходом. Течение времени, конечно, не сделает вашего преступления делом хорошим, но оно уничтожит его последствия. Ограбленные люди могут вновь приобрести то, что у них было отнято, Но отнимите у
народа землю, и ваш грабеж будет продолжаться вечно. Он будет новым грабежом для каждого нового ряда сменяющихся поколений, для каждого нового года, для каждого нового дня.
Неточные совпадения
Не ветры веют буйные, // Не мать-земля колышется — // Шумит, поет, ругается, // Качается, валяется, // Дерется и целуется // У праздника
народ! // Крестьянам показалося, // Как вышли на пригорочек, // Что все село шатается, // Что даже церковь старую // С высокой колокольнею // Шатнуло раз-другой! — // Тут трезвому, что голому, // Неловко… Наши странники // Прошлись еще по площади // И к вечеру покинули // Бурливое село…
Для того же, чтобы теоретически разъяснить всё дело и окончить сочинение, которое, сообразно мечтаниям Левина, должно было не только произвести переворот в политической экономии, но совершенно уничтожить эту науку и положить начало новой науке — об отношениях
народа к
земле, нужно было только съездить за границу и изучить на месте всё, что там было сделано в этом направлении и найти убедительные доказательства, что всё то, что там сделано, — не то, что нужно.
Он думал, что Русский
народ, имеющий призвание заселять и обрабатывать огромные незанятые пространства сознательно, до тех пор, пока все
земли не заняты, держался нужных для этого приемов и что эти приемы совсем не так дурны, как это обыкновенно думают.
Он видел, что Россия имеет прекрасные
земли, прекрасных рабочих и что в некоторых случаях, как у мужика на половине дороги, рабочие и
земля производят много, в большинстве же случаев, когда по-европейски прикладывается капитал, производят мало, и что происходит это только оттого, что рабочие хотят работать и работают хорошо одним им свойственным образом, и что это противодействие не случайное, а постоянное, имеющее основание в духе
народа.
— Совсем нет: в России не может быть вопроса рабочего. В России вопрос отношения рабочего
народа к
земле; он и там есть, но там это починка испорченного, а у нас…