Неточные совпадения
Минуту старик смотрел вслед ему, затем
сорвался с места, мелкими шагами подбежал
к Евсею и, схватив его за плечо, быстрым шёпотом заговорил...
Закрыв глаза, простоял ещё несколько времени, потом услышал шаги, звон шпор, понял, что это ведут арестованных мужчин,
сорвался с места и, стараясь не топать ногами, быстро побежал по улице, свернул за угол и, усталый и облитый потом, явился
к себе домой.
Он был рад предложению; он не мог бы теперь идти
к себе один, по улицам, в темноте. Ему было тесно, тягостно жало кости, точно не по улице он шёл, а полз под землёй и она давила ему спину, грудь, бока, обещая впереди неизбежную, глубокую яму, куда он должен скоро
сорваться и бесконечно лететь в бездонную, немую глубину…
Неточные совпадения
Не помня, как оставила дом, Ассоль бежала уже
к морю, подхваченная неодолимым ветром события; на первом углу она остановилась почти без сил; ее ноги подкашивались, дыхание
срывалось и гасло, сознание держалось на волоске. Вне себя от страха потерять волю, она топнула ногой и оправилась. Временами то крыша, то забор скрывали от нее алые паруса; тогда, боясь, не исчезли ли они, как простой призрак, она торопилась миновать мучительное препятствие и, снова увидев корабль, останавливалась облегченно вздохнуть.
— Вы сумасшедший, — выговорил почему-то Заметов тоже чуть не шепотом и почему-то отодвинулся вдруг от Раскольникова. У того засверкали глаза; он ужасно побледнел; верхняя губа его дрогнула и запрыгала. Он склонился
к Заметову как можно ближе и стал шевелить губами, ничего не произнося; так длилось с полминуты; он знал, что делал, но не мог сдержать себя. Страшное слово, как тогдашний запор в дверях, так и прыгало на его губах: вот-вот
сорвется; вот-вот только спустить его, вот-вот только выговорить!
— Соня! Дочь! Прости! — крикнул он и хотел было протянуть
к ней руку, но, потеряв опору,
сорвался и грохнулся с дивана, прямо лицом наземь; бросились поднимать его, положили, но он уже отходил. Соня слабо вскрикнула, подбежала, обняла его и так и замерла в этом объятии. Он умер у нее в руках.
Вдруг он заметил на ее шее снурок, дернул его, но снурок был крепок и не
срывался;
к тому же намок в крови.
— Ка-а-к! — вскрикнула вдруг, опомнившись, Катерина Ивановна и, точно
сорвалась, бросилась
к Лужину, — как! Вы ее в покраже обвиняете? Это Соню-то? Ах, подлецы, подлецы! — И бросившись
к Соне, она, как в тисках, обняла ее иссохшими руками.