Держись подальше

Наталья Семёнова

Руслан Климов, брутальный мажор, считает меня недалёкой и легкомысленной девчонкой. Насмехается и задевает при любой возможности. Я хочу отвечать ему тем же! Но сердце каждый раз замирает от его тёмного взгляда, меня тянет к нему вопреки всем запретам… – Не ты ли говорил, что я глупая блондинка? А теперь решил подкатить? – Решил. Хочу рассмеяться прямо в его наглое и красивое лицо. – Неужели, перестал так считать? – Не перестал, но и не говорил, что ты не в моём вкусе. Ах так? Ну уж нет! Сам же говорил держаться от тебя подальше! Вот я и буду. Столько, сколько смогу…

Глава 3. Лиза

Мы возвращаемся домой, когда начинает темнеть. В основном я довольна сегодняшним днём, но столкновение с моими соседями меня беспокоит. Беспокоит так сильно, что я отвечаю на звонок Гордея, когда его фото высвечивается на экране телефона.

Я говорю маме, чтобы она начинала ужинать без меня, а сама направляюсь вдоль дома к заднему двору мимо благоухающих кустов розалий, что разделяют нашу с соседями (теми самыми) территорию.

— Детка! — облегченно раздаётся мне в ухо. — Наконец-то!

— Здравствуй, Гордей, — выдыхаю я, слыша на заднем фоне смех и веселье.

Мой парень всегда любил вечеринки, в том числе, любил устраивать их сам.

— Всё нормально? Почему вчера не отвечала?

— Устала после перелёта. Прости, что не ответила.

— Ладно, не страшно… — Он молчит несколько секунд, а затем спрашивает, словно через силу: — Ты как? Восстановилась?

— Тебе интересно в своём ли я уме? — не могу я сдержать раздражения.

— Не заводись, детка. Я просто беспокоюсь. Нам бы поговорить. Не по телефону.

— Да… Наверное. Гордей?..

— Да, малыш?

— Между нами… всё по-прежнему? Эти полгода… Тебе же всё известно, верно? — наверное, на подсознании я знала об этом. Гордей мой парень, родители не могли не ответить на его вопросы.

— Естественно мне всё известно. Такая глупость… Но раз тебе это было необходимо, то… Да, между нами всё по-прежнему. Я тебя ждал. Приезжай сейчас? Я соскучился, малыш.

— А ты рассказывал кому-нибудь?..

— О чём? А, нет. Говорю же — глупость. И остальным не обязательно об этом знать.

— Верно. Спасибо, Гордей.

— Не за что. Так ты приедешь? У меня тут вечеринка, но мы можем закрыться в моей комнате и представить, что не расставались ни на секунду… Малыш, я хочу, чтобы всё было как прежде. Забудем эти полгода, как страшный сон, ладно? Приезжай.

Я дохожу до конца ряда розалий и останавливаюсь, глядя, как в бассейне играет вода:

— Я… я не могу. Обещала родителям, что поужинаю сегодня с ними. Прости.

— Ты не умеешь врать, детка, — раздражённо выдыхает он. — Это всего лишь вечеринка, а не…

— Где много народу! — тоже раздражаюсь я. Если знает, как я отношусь к вечеринкам, зачем настаивает на моём присутствии? — Прости, Гордей, я не могу.

— Ясно! Тогда… Увидимся, когда увидимся.

Он сбрасывает звонок. Я его разозлила. Меня это беспокоит, но не до такой степени, чтобы я тут же сорвалась к нему. Впрочем, мы и раньше друг друга злили, но не расставались. Наши отношения… Своего рода сделка без срока годности. Во-первых, наши родители не позволят нам расстаться — они уже давно запланировали нашу свадьбу… А Гордей всегда поступает так, как скажет его отец, и, не потому что Владимир Александрович деспот, нет. У них очень доверительные отношения — Гордей прислушивается к советам своего папы. Что касается меня… Гордей всегда был популярным парнем, а вместе с ним популярна была и я. Это, как с сестрой…

Сама по себе я ничего не представляю. Никогда не представляла.

В чём и убедились сегодня Виктория и её брат…

Хочу ли я это исправить? Хочу. Безумно хочу. В том, что сегодня произошло мало приятного. Никогда раньше меня так не унижали. И кто за меня может ответить этой стерве? Гордей? Глупость. И Кати нет… Настало время учиться отвечать самой. Было бы ещё это не так страшно…

— Гордей Прибрежных? — усмехаются за моей спиной, вынуждая меня испуганно вздрогнуть. — Тогда всё ясно.

Сначала меня бросает в холод, затем в жар, ну и конечно, от уже знакомого тембра голоса по коже разбегаются волнительные мурашки… Как много Он слышал из нашего с Гордеем разговора? И почему я сама решила пойти именно с этой стороны?

Я медленно разворачиваюсь и вижу Руслана у розалий. Он стоит, скрестив сильные руки на груди, и изучает меня насмешливым взглядом своих тёмных глаз. Меня буквально пробирает от этого взгляда, вновь вызывая внутренний мандраж. Его сестры, слава небесам, нигде не видно.

— Что… ч-что ясно? — заставляю я себя выдохнуть.

— Что мозгов у тебя, как кот наплакал, — говорит он грубо, не скрывая презрения.

Грудь обжигает возмущение. Да что я сделала этим двоим, что они позволяют себе так со мной себя вести?!

— Ну конечно… Зато… зато оскорблять незнакомого человека — показатель высокого интеллекта, в-верно? — спрашиваю я сбивчиво.

— Незнакомого? — усмехается он, делая шаг ближе ко мне. — Я знаю твоего парня. Считай, и про тебя мне всё известно. Поговорку знаешь на этот случай?

— Ты… ты ошибаешься… на наш счёт, — отвожу я глаза. Невыносимо сложно выдерживать Его взгляд. Словно Он видит меня на сквозь. Неприятное чувство.

— Наш? — насмешливо переспрашивает он.

— Да, на наш с Гордеем счёт, — заставляю я себя вновь посмотреть в его глаза.

— Если у вас всё так серьёзно, почему ты сейчас не с ним? — останавливается он в метре от меня.

Руслан выше меня на голову. Улыбается хищно и пренебрежительно одновременно. Я опускаю взгляд на его шею, непроизвольно изучаю рисунки, перехожу на руки — не могу себя заставить оторваться от того, что вижу. Столько замысловатых переплетений… Сколько времени у него ушло на то, чтобы так основательно забить всё тело? А какие тату у него на груди?

Руслан неожиданно щелкает пальцами перед мои носом:

— Ау? Я задал тебе вопрос.

— Что? — растерянно смотрю я на него.

— Где ты была эти полгода? Почему не хочешь, чтобы об этом знали другие? Почему тебя смущает количество народу на вечеринках?

Он слышал весь наш разговор?!

Я беру себя в руки и интересуюсь в ответ:

— Почему вы сюда переехали? Что случилось в том городе, где вы раньше жили? Ты сам распускаешь слухи о том, что кого-то убил?

Руслан досадливо морщится, бросает взгляд в сторону и кивает, словно своим мыслям. Затем снова смотрит на меня, усмехается и, резко развернувшись, уходит.

Вот так. Соседская беседа прошла на"ура". С"удовольствием"повторим, если получится…

Я тоже разворачиваюсь и направляюсь в дом.

— Папа ещё не вернулся? — интересуюсь я у мамы, садясь за стол.

— Переодевается, скоро спустится. Не жди его, кушай, — ласково улыбается она, наполняя свой бокал розовой жидкостью из красивой бутылки. Её любимое вино.

Вскоре к нам присоединяется папа, целует нас с мамой по очереди в волосы и садится во главе стола. Мама сразу же интересуется, как прошёл его день, затем рассказывает, как его провели мы. Некоторое время за столом слышится лишь звук приборов, и я решаюсь спросить:

— Что вы знаете о наших новых соседях?

Я затаиваю дыхание, пока мама бросает на меня любопытный взгляд, а папа пожимает плечами и интересуется в ответ:

— Почему ты спрашиваешь?

— Их дети мои ровесники, — тоже дёргаю я плечами. Нервно. — И сегодня нам доводилось встречаться.

— Надо же! — восклицает мама. — Ты мне ничего не рассказывала.

— Нечего рассказывать, — смотрю я в тарелку. — Так, перекинулись парой слов.

— Что ж, — замечает мама, — семья интересная. Оба родителя очень вежливые и добродушные, впрочем, как и их дети…

— Что-что?! — вырывается у меня — так неожиданно слышать про добродушие этих двоих. А уж с вежливостью у них не просто проблемы — они живут в мире, где её просто не существует!

Мама прищуривается, а я чувствую, как к щекам прилила горячая кровь.

— Они тебя как-то задели, ласточка?

— Нет. Нет, всё в порядке, — беру я себя в руки и прошу: — Продолжай.

— Ты же нам расскажешь, если тебя будут обижать, Лиззи? — настойчиво интересуется мама, бросая короткий и обеспокоенный взгляд на папу. — После того, что…

— Ма-а-ам, — жалко прошу я. — Давай не будем, пожалуйста. Всё правда в порядке.

— Хорошо, — без особого желания соглашается она и продолжает: — Олег, отец семейства, бизнесмен — владеет сетью отелей в нашем городе. Римма — художница. Сейчас она как раз занята открытием собственной галереи. Нас с твоим папой уже пригласили. Думаю, и тебе будет интересно туда сходить, — выразительно ведёт она бровями.

— Очень интересно! — искренне говорю я.

Настоящая художница живёт по соседству, а я и не знала! Вот бы познакомиться с ней! Если, конечно, она действительно доброжелательная, в отличие от своих деток.

— Олег и Римма достаточно молоды, чтобы быть родителями двум подросткам, — делится мама своими подозрениями, — кажется, им обоим нет и сорока. Но… В наше время никого не удивить беременностью в шестнадцать или семнадцать лет, верно?

— Виталина, — обречённо вздыхает папа, бросая выразительный взгляд на бокал в её руке: — Может, на сегодня достаточно вина?

— О… — соображает мама и строго смотрит на меня: — Это ни в коем случае не касается вас с Гордеем, Лиззи! Никаких деток до свадьбы. Я ещё не готова стать бабушкой…

— Пожалуй, я наелась, спасибо, — сообщаю я, кажется, краснея ещё больше. — Пойду в свою комнату. Доброй вам ночи.

— Сладких снов, ласточка, — поёт мне в спину мама.

Я захожу в свою комнату и случайно цепляю взглядом движение в комнате в доме напротив. Руслан только что вышел из душа… Стоит заметить, что окна в наших одинаковых домах достаточно большие — потому его спальня для меня, как на ладони, впрочем, как и для него моя. Но сейчас свет горит только у него — я свой ещё включить не успела.

Как заворожённая иду ближе к окну, мысленно благодаря небеса, что спальня напротив моего окна не досталась ненормальной сестре Руслана. Гораздо приятней видеть его, чем её.

Интересно, он никогда не задёргивает шторы? Или же он просто не видит смысла стесняться своей фигуры? Или не думает о том, что кто-то не в меру любопытный будет пялиться на его торс, спину… задницу, обтянутую полотенцем?

Господи, и почему у меня сердце стучит, как сумасшедшее? Словно в миг свихнулось?

Руслан подходит к комоду слева от двери в спальню, открывает ящик, что-то разглядывает внутри него, а я пытаюсь рассмотреть рисунки на его широкой спине. Да, видимо, его тату меня так привлекают. Профессиональный интерес, так сказать.

А в следующий миг становится совсем плохо — очевидно Руслан нашёл то, что искал в ящике и теперь срывает с себя полотенце…

Я взвизгиваю и резко отворачиваюсь от окна. Лицо и грудь обжигает сильнейшее смущение. Нет, ну надо же! Никакого страха чужого интереса! Господи, у него никогда не было соседей, или что? Разве, можно так открыто демонстрировать свои прелести? А если бы он не задом ко мне стоял?! С ума сойти!

Когда я успокаиваюсь и вновь смотрю в окно, на Руслане одеты домашние трико и майка. Я медленно выдыхаю, наблюдая за тем, как он откладывает телефон на комод и подхватывает с него какую-то книгу. Он идёт к модному креслу у окна, и на мгновение мне кажется, что парень замечает меня, я пугаюсь и шарахаюсь в сторону, но вот он опускается в кресло и раскрывает книгу, очевидно, на том месте, на котором остановился до этого.

Но постойте… Руслан Климов и книги?! Учитывая то, какие слухи о нём ходят, увидеть этого парня читающим литературу — было бы последним, что я могла представить! Этот человек занимает меня всё больше и больше…

Меня отвлекает от гаданий, что конкретно он читает, зазвонивший в кармане джинсов телефон. Достаю его, опуская взгляд на экран. Гордей. И снова меня охватывает смущение вперемешку со стыдом. Словно я делаю что-то плохое. Ага, словно то, что я пялюсь на незнакомого парня может означать что-то хорошее…

Отворачиваюсь от окна и отвечаю на вызов:

— Да?

— Мы с парнями завтра собираемся на Пляж, — говорит Гордей с нотками раскаяния в голосе. — Увидимся там?

— С удовольствием, Гордей, — слишком горячо заверяю я. Видимо, сказывается дурацкое чувство стыда. — Сейчас позвоню Лере и позову её с собой.

— Отлично. Можно будет сыграть в волейбол, возьму с собой мяч. Малыш…

— Да?

— Я правда скучал…

— Мне приятно, Гор… — шепчу я, не зная, что бы другого я могла ответить.

— До завтра, детка.

— Пока.

Я тяжело выдыхаю, убирая телефон обратно, и бездумно разворачиваюсь лицом к окну.

Сердце останавливается и резко падает вниз, словно в моей груди у него персональные Американские горки. Дыхание перехватывает. От страха — неконтролируемого, животного, первозданного! — я замираю на месте, не в силах пошевелиться.

Руслан. Смотрит. Прямо. На. Меня.

На его лице расползается хищная ухмылка, которая не предвещает ничего хорошего. Я не могу понять зол он или доволен тем, что видит меня…

Ещё одно мгновение, мой короткий прерывистый вздох, и парень демонстративно задёргивает плотные шторы.

Вот сразу бы так!

И я бы избежала этого ужасно неловкого момента…