Неточные совпадения
Беспомощный и бессильный, Матвей прошёл в сад, лёг под яблоней вверх лицом и
стал смотреть в небо. Глухо гудел далёкий гром, торопливо обгоняя
друг друга, плыли дымные клочья туч, вздыхал влажный жаркий ветер, встряхивая листья.
Но, сбегав раза два в трактир, и мужики
становились бойчее, на ругань отвечали руганью, на шутки — шутками; к полудню почти все они были выпивши, и споры их с покупателями нередко разрешались боем. Являлся базарный староста Леснов, приходил Анкудин и
другой будочник — Мохоедов; пьяных и буянов отправляли в пожарную. Солидные люди, внушительно крякая, говорили мужикам...
Матвею нравилось сидеть в кухне за большим, чисто выскобленным столом; на одном конце стола Ключарев с татарином играли в шашки, — от них веяло чем-то интересным и серьёзным, на
другом солдат раскладывал свою книгу, новые большие счёты, подводя итоги работе недели; тут же сидела Наталья с шитьём в руках, она
стала менее вертлявой, и в зелёных глазах её появилась добрая забота о чём-то.
Это грозило какими-то неведомыми тревогами, но вместе с тем возбуждало любопытство, а оно, обтачиваясь с каждым словом,
становилось всё требовательнее и острее. Все трое смотрели
друг на
друга, недоуменно мигая, и говорили вполголоса, а Шакир даже огня в лампе убавил.
Но вот всё чаще в речь её
стали вмешиваться тёмные пятна каких-то незнакомых слов, они разделяли, разрывали понятное, и прежде чем он успевал догадаться, что значило то или
другое слово, речь её уходила куда-то далеко, и неясно было: какая связь между тем, что она говорит сейчас, с тем, что говорила минутою раньше?
Становилась злобно бесстыдной, и на
другой день он вспоминал о ней со страхом и брезгливостью.
— Сгниёте вы в грязи, пока, в носах ковыряя, душу искать
станете, не нажили ещё вы её: непосеянного — не сожнёшь! Занимаетесь розысками души, а чуть что —
друг друга за горло, и жизнь с вами опасна, как среди зверей. Человек же в пренебрежении и один на земле, как на болотной кочке, а вокруг трясина да лесная тьма. Каждый один, все потеряны, всюду тревога и безместное брожение по всей земле. Себя бы допрежде нашли,
друг другу подали бы руки крепко и неразрывно…
Хотелось уйти, но не успел: Савка спросил ещё водки, быстро одну за
другой выпил две рюмки и, багровый, нехорошо сверкая просветлёнными глазами,
стал рассказывать, навалясь грудью на стол...
— Экой дурак! — сказал Тиунов, махнув рукою, и вдруг все точно провалились куда-то на время, а потом опять вылезли и, барахтаясь, завопили, забормотали. Нельзя было понять, какое время стоит — день или ночь, всё оделось в туман,
стало шатко и неясно. Ходили в баню, парились там и пили пиво, а потом шли садом в горницы, голые, и толкали
друг друга в снег.
А про Максима прямо и думать не хочется, до того парень надулся, избалован и дерзок
стал. Всё пуще награждают его вниманием, в ущерб
другим, он же хорохорится да пыжится,
становясь всякому пеперёк горла. Тяжёл он мне. Насчёт Васи так и неизвестно, кто его извёл».
Тронутый её защитой, он, повеселев,
стал играть и один за
другим сразу же поставил три ремиза, чем весьма понравился дамам.
Так, подкидывая
друг друга, точно на качелях, они сшибались не однажды; от этого Кожемякину снова
стало грустно, оба они перестали казаться ему простыми и ясными.
Жизнь его шла суетно и бойко, люди всё теснее окружали, и он
стал замечать, что руки их направлены к его карманам. То один, то
другой из деловых людей города тайно
друг от
друга предлагали ему вступить с ними в компанию, обещая золотые барыши, и всё чаще являлся крепенький Сухобаев, садился против хозяина и, спрятав глазки, убедительно говорил...
Ты, муж, будь для меня человек лучше
других, чтоб я тебя уважала и с гордостью под руку с тобой шла улицей — тогда я баловать не
стану, нет!
— А знаешь, Савельич, — будто бы живее люди
становятся! Громче голос у всех. Главное же — улыбаются, черти! Скажешь что-нибудь эдак, ради озорства, а они — ничего, улыбаются! Прежде, бывало, не поощрялось это! А в то же время будто злее все, и не столько
друг на
друга, но больше в сторону куда-то…
— Верно! Я знаю! — твёрдо сказала она, сложив руки на груди и оглядывая всё, как новое для неё. — Когда я не знала, что думает отец, — я его боялась, а рассказал он мне свою жизнь — и
стал для меня
другим…
Кожемякин, шагая тихонько, видел через плечо Вани Хряпова пёстрый венчик на лбу усопшего, жёлтые прядки волос, тёмные руки, сложенные на бугре чёрного сюртука. В гробу Хряпов
стал благообразнее — красные, мокрые глаза крепко закрылись, ехидная улыбка погасла, клыки спрятались под усами, а провалившийся рот как будто даже улыбался
другой улыбкой, добродушной и виноватой, точно говоря...