Неточные совпадения
Ласково колебались, точно росли, обнажённые
груди, упруго поднялись вверх маленькие розовые
соски — видеть их было стыдно, но не хотелось оторвать глаз от них, и они вызывали в губах невольную, щёкотную дрожь.
Матвей опустил полог, тихонько ушёл в свою комнату и сел там на кровать, стараясь что-то вспомнить, вспоминая только
грудь женщины — розовые цветки
сосков, жалобно поднятые к солнцу.
Представлял себе
груди её, спелые плоды, призванные питать новую жизнь, и вспоминал розовые
соски Палагиных
грудей, жалобно поднятые вверх, точно просившие детских уст. Потом эти чувства темнели, становились тяжелей, он сжимал кулаки, шёл быстрее, обливаясь потом, и ложился где-нибудь у дороги на пыльную траву усталый, задыхающийся.
Говорил он басом, и в эти месяцы к его величайшей гордости нагрубли у него
соски грудей, самый главный — он уже знал об этом — и безусловный признак мужской зрелости.
Неточные совпадения
— Дураков выкармливают маком. Деревенской бабе некогда возиться с ребенком, кормить его
грудью и вообще. Нажует маку, сделает из него
соску, сунет ребенку в рот, он пососет и — заснул. Да. Мак — снотворное, из него делают опий, морфий. Наркотик.
— «Рост два аршина пять вершков» — кажется, так; «лицо чистое» — так; «глаза голубые, волосы на голове белокурые, усы и бороду бреет, нос и рот обыкновенные; особая примета: на
груди возле левого
соска родимое пятно величиною с гривенник»… Конька! возьми свечу! посмотри!
А разве может когда-нибудь изгладиться из памяти Александрова, как иногда, во время бешено крутящегося вальса, Юлия, томно закрывши глаза, вся приникала вплотную к нему, и он чувствовал через влажную рубашку живое, упругое прикосновение ее крепкой девической
груди и легкое щекотание ее маленького твердого
соска…
— Было двое сыновей, батюшка, да обоих господь прибрал. Оба на твоем государском деле под Полоцком полегли, когда мы с Никитой Романычем да с князем Пронским Полоцк выручали. Старшему сыну, Василью, вражий лях, налетев, саблей голову раскроил, а меньшему-то, Степану, из пищали
грудь прострелили, сквозь самый наплечник, вот настолько повыше левого
соска!
Королева Марго лежала на постели, до подбородка закрывшись одеялом, а рядом с нею, у стены, сидел в одной рубахе, с раскрытой
грудью, скрипач-офицер, — на
груди у него тоже был шрам, он лежал красной полосою от правого плеча к
соску и был так ярок, что даже в сумраке я отчетливо видел его.