«Максим денно и нощно читает Марковы книги, даже похудел и
к делу своему невнимателен стал, вчера забыл трубу закрыть, и ночью мы с Марком дрожью дрожали от холода. Бог с
ним, конечно, лишь бы учился в помощь правде. А я читать не в силе; слушаю всё, слушаю, растёт душа и обнять всё предлагаемое ей не может. Опоздал, видно, ты, Матвей,
к разуму
приблизиться».
Кожемякин задремал, и тотчас
им овладели кошмарные видения: в комнату вошла Палага, оборванная и полуголая, с растрёпанными волосами, она на цыпочках подкралась
к нему, погрозила пальцем и, многообещающе сказав: «подожди до света, верно говорю — до света!» перешагнула через
него и уплыла в окно; потом
его перебросило в поле,
он лежал там грудью на земле, что-то острое кололо грудь, а по холмам, в сумраке,
к нему прыгала, хромая на левую переднюю ногу, чёрная лошадь, прыгала, всё
приближаясь,
он же, слыша её болезненное и злое ржание, дёргался, хотел встать, бежать и — не мог, прикреплённый
к земле острым колом, пронизавшим тело
его насквозь.