Другой раз он видел её летним вечером, возвращаясь из Балымер: она сидела на краю дороги, под берёзой, с кузовом грибов за плечами. Из-под ног у неё во все стороны расползлись корни дерева. Одетая в синюю юбку, белую кофту, в жёлтом
платке на голове, она была такая светлая, неожиданная и показалась ему очень красивой. Под платком, за ушами, у неё были засунуты грозди ещё неспелой калины, и бледно-розовые ягоды висели на щеках, как серьги.
Неточные совпадения
Поп звонко хохотал, вскидывая
голову, как туго взнузданная лошадь; длинные волосы падали ему
на угреватые щёки, он откидывал их за уши, тяжко отдувался и вдруг, прервав смех, смотрел
на людей, строго хмурясь, и громко говорил что-нибудь от писания. Вскоре он ушёл, покачиваясь, махая рукою во все стороны, сопровождаемый старым дьяконом, и тотчас же высокая старуха встала, поправляя
на голове тёмный
платок, и начала говорить громко и внушительно...
Между гряд, согнувшись и показывая красные ноги, выпачканные землей, рылись женщины, наклоня
головы, повязанные пёстрыми
платками. Круто выгнув загорелые спины, они двигались как бы
на четвереньках и, казалось, выщипывали траву ртами, как овцы. Мелькали тёмные руки, качались широкие бёдра; высоко подобранные сарафаны порою глубоко открывали
голое тело, но Матвей не думал о нём, словно не видя его.
На них сестрины и мамины кофты, иной просто окутан шалью, многие обуты в тяжёлые отцовы сапоги, есть бойцы без шапок —
головы повязаны
платками; у большинства нет ни варежек, ни рукавиц.
На горе их ожидает враждебный стан; горожане одеты наряднее, удобней и теплей, они смеются над оборвышами...
Горюшина, в голубой кофточке и серой юбке, сидела
на скамье под яблоней, спустив белый шёлковый
платок с
головы на плечи,
на её светлых волосах и
на шёлке
платка играли розовые пятна солнца; поглаживая щёки свои веткой берёзы, она задумчиво смотрела в небо, и губы её двигались, точно женщина молилась.
Беленькая, тонкая и гибкая, она сбросила с
головы платок, кудрявые волосы осыпались
на лоб и щёки ей, закрыли весёлые глаза; бросив книгу
на стул, она оправляла их длинными пальцами, забрасывая за уши, маленькие и розовые, — она удивительно похожа была
на свою мать, такая же куколка, а старое, длинное платье, как будто знакомое Кожемякину, усиливало сходство.
Окруженная всеми выкупанными, с мокрыми головами, детьми, Дарья Александровна, с
платком на голове, уже подъезжала к дому, когда кучер сказал:
Из брички вылезла девка, с
платком на голове, в телогрейке, и хватила обоими кулаками в ворота так сильно, хоть бы и мужчине (малый в куртке из пеструшки [Пеструшка — домотканая пестрая ткань.] был уже потом стащен за ноги, ибо спал мертвецки).
«Я влюблена», — шептала снова // Старушке с горестью она. // «Сердечный друг, ты нездорова». — // «Оставь меня: я влюблена». // И между тем луна сияла // И томным светом озаряла // Татьяны бледные красы, // И распущенные власы, // И капли слез, и на скамейке // Пред героиней молодой, // С
платком на голове седой, // Старушку в длинной телогрейке: // И всё дремало в тишине // При вдохновительной луне.
Он почувствовал, что кто-то стал подле него, справа, рядом; он взглянул — и увидел женщину, высокую, с
платком на голове, с желтым, продолговатым, испитым лицом и с красноватыми, впавшими глазами.
Неточные совпадения
Вронский снял с своей
головы мягкую с большими полями шляпу и отер
платком потный лоб и отпущенные до половины ушей волосы, зачесанные назад и закрывавшие его лысину. И, взглянув рассеянно
на стоявшего еще и приглядывавшегося к нему господина, он хотел пройти.
— Вы угадали, что мне хотелось поговорить с вами? — сказал он, смеющимися глазами глядя
на нее. — Я не ошибаюсь, что вы друг Анны. — Он снял шляпу и, достав
платок, отер им свою плешивевшую
голову.
И, сказав эти слова, она взглянула
на сестру и, увидев, что Долли молчит, грустно опустив
голову, Кити, вместо того чтобы выйти из комнаты, как намеревалась, села у двери и, закрыв лицо
платком, опустила
голову.
Варенька стояла в дверях, переодетая в желтое ситцевое платье, с повязанным
на голове белым
платком.
— Слышь, мужика Кошкарев барин одел, говорят, как немца: поодаль и не распознаешь, — выступает по-журавлиному, как немец. И
на бабе не то чтобы
платок, как бывает, пирогом или кокошник
на голове, а немецкий капор такой, как немки ходят, знашь, в капорах, — так капор называется, знашь, капор. Немецкий такой капор.