Неточные совпадения
Кровь бросилась в лицо юноши; незаметно взглянув на мачеху, он увидал, что губы её плотно сжаты, а в
глазах светится что-то незнакомое,
острое. А Савелий Кожемякин добродушно говорил...
В голове Кожемякина бестолково, как мошки в луче солнца, кружились мелкие серые мысли, в небе неустанно и деловито двигались на юг странные фигуры облаков, напоминая то копну сена, охваченную синим дымом, или серебристую кучу пеньки, то огромную бородатую голову без
глаз с открытым ртом и
острыми ушами, стаю серых собак, вырванное с корнем дерево или изорванную шубу с длинными рукавами — один из них опустился к земле, а другой, вытянувшись по ветру, дымит голубым дымом, как печная труба в морозный день.
Отец, лёжа на постели, мигал левым
глазом, в его расширенном зрачке неугасимо мерцала
острая искра ужаса, а пальцы руки всё время хватали воздух, ловя что-то невидимое, недающееся.
Но его оттёрли прочь, поставив перед Матвеем длинного человека, несуразно сложенного из
острых костей, наскоро обшитых старой, вытертой, коричневой кожей. Голова у него была маленькая, лоб выдвинулся вперёд и навис над
глазами; они смотрели в лицо юноши, не мигая и словно не видя ничего.
Была она маленькая, худая, а ноги толстые; лицо имела
острое и злые, чёрные, как у мыши,
глаза. Она нравилась ему: было в ней что-то крепкое, честное, и он настойчиво уговаривал её, но Саша смеялась над его речами нехорошим смехом.
Он занял место Маркуши и с первых же дней всех заинтересовал своей обязательной, вежливой улыбочкой, бойкою,
острою речью; а ребята на заводе приняли его насмешливо и неприязненно: худой и сутулый Фома, мужик из Воеводина, с головой, похожей на топор, и какими-то чужими
глазами, внимательно оглядел нового дворника и убеждённо объявил...
За шкафом неустанно скребла мышь — Кожемякин знал её, ночами она серым комочком выкатывалась на середину комнаты и, зорко сверкая чёрной пуговкой круглого
глаза, ловкими лапками отирала
острую мордочку.
— Так, значит, проповедуя — не верует? — ласково спросил он, сверля лицо Кожемякина
острым тёмным
глазом. — Ни в чох, ни в сон, ни в птичий грай? Этаких многонько видал я!
По двору тихо бродил Шакир, вполголоса рассказывая новому дворнику Фоке, где что лежит, что надо делать. Фока был мужик высокий, сутулый, с каменным лицом, в густой раме бороды, выгоревшей досера. Он смотрел на всё равнодушно, неподвижным взглядом тёмных
глаз и молча кивал в ответ татарину лысоватой
острой головой.
Острая усмешка обежала его раненое лицо и скрылась в красном шраме на месте правого
глаза.
Расслабленно поддаваясь толчкам лодки, Кожемякин качался, смотрел на
острый череп Тиунова, на тёмное его лицо с беспокойным
глазом, и думал...
Она казалась ему то легкомысленной и доброй, то — хитрой, прикрывающей за своим весельем какие-то тёмные мысли: иногда её круглые
глаза, останавливаясь на картах, разгорались жадно, и лицо бледнело, вытягиваясь, иногда же она метала в сторону Марфы сухой,
острый луч, и ноздри её красивого носа, раздуваясь, трепетали.
Кожемякина охватило незнакомое, никогда не испытанное,
острое ощущение притока неведомой силы, вдруг одарившей его мысли ясностью и простотой. Никогда раньше он не чувствовал так определённо своё отчуждение, одиночество среди людей, и это толкнуло его к ним неодолимым порывом, он отклонился на спинку стула, уставил
глаза в большое лицо Смагина и заговорил как мог внушительно и спокойно...
Кожемякину стало тяжко слушать, как они безжалостно говорят о покойнице и сводят свои счёты; он закрыл
глаза, наблюдая сквозь ресницы. Тогда они стали говорить тише, Никон много и резко, бледный, растрёпанный, кусая усы, а Машенька изредка вставляла короткие слова,
острые, как булавки, и
глаза её точно выцвели.
Он очертил
глазом своим сверкающий круг, замкнув в этом круге слушателей, положил руки на стол, вытянул их и напряг, точно вожжи схватив. Рана на лице его стала багровой,
острый нос потемнел, и всё его копчёное лицо пошло пятнами, а голос сорвался, захрипел.
Все, кроме Елены. Буйно причесанные рыжие волосы, бойкие,
острые глаза, яркий наряд выделял Елену, как чужую птицу, случайно залетевшую на обыкновенный птичий двор. Неслышно пощелкивая пальцами, улыбаясь и подмигивая, она шепотом рассказывала что-то бородатому толстому человеку, а он, слушая, вздувался от усилий сдержать смех, лицо его туго налилось кровью, и рот свой, спрятанный в бороде, он прикрывал салфеткой. Почти голый череп его блестел так, как будто смех пробивался сквозь кость и кожу.
Впереди плыла в воздухе ограбленная крышка гроба со смятыми венками, и, качаясь с боку на бок, ехали верхом полицейские. Мать шла по тротуару, ей не было видно гроба в густой, тесно окружившей его толпе, которая незаметно выросла и заполнила собой всю широту улицы. Сзади толпы тоже возвышались серые фигуры верховых, по бокам, держа руки на шашках, шагала пешая полиция, и всюду мелькали знакомые матери
острые глаза шпионов, внимательно щупавшие лица людей.
Неточные совпадения
Прошло минут пять. Он все ходил взад и вперед, молча и не взглядывая на нее. Наконец, подошел к ней,
глаза его сверкали. Он взял ее обеими руками за плечи и прямо посмотрел в ее плачущее лицо. Взгляд его был сухой, воспаленный,
острый, губы его сильно вздрагивали… Вдруг он весь быстро наклонился и, припав к полу, поцеловал ее ногу. Соня в ужасе от него отшатнулась, как от сумасшедшего. И действительно, он смотрел, как совсем сумасшедший.
«Ему не больше шестнадцати лет.
Глаза матери. Красивый мальчик», — соображал Самгин, пытаясь погасить чувство,
острое, точно ожог.
Говорил очень высокий старик, с длинной остроконечной бородой, она опускалась с темного, костлявого лица, на котором сверкали круглые, черные
глаза и вздрагивал
острый нос.
Самгин отступил на шаг и увидал
острую лисью мордочку Дуняши, ее неуловимые, подкрашенные
глаза, блеск мелких зубов; она стояла пред ним, опустив руки, держа их так, точно готовилась взмахнуть ими, обнять. Самгин поторопился поцеловать руку ее, она его чмокнула в лоб, смешно промычав:
Он редко встречал эту девушку, помнил ее веселой, с дурашливой речью, с
острым блеском синеватых, задорных
глаз.