Неточные совпадения
Но его оттёрли прочь, поставив перед Матвеем длинного человека, несуразно сложенного
из острых костей, наскоро обшитых старой, вытертой, коричневой кожей. Голова у него была маленькая, лоб выдвинулся вперёд и навис над глазами; они смотрели в лицо юноши, не мигая и словно не видя
ничего.
Но теперь он начинал чувствовать к ним жадное любопытство чужого человека,
ничем не похожего на них. Раньше он стыдился слушать рассказы о хитрости женщин, о жадной их плоти, лживом уме, который всегда в плену тела их, а теперь он слушал всё это внимательно и молча; смотрел в землю, и пред ним
из неё выступали очертания нагого тела.
—
Ничего будто. Плечики-те кругленькие, да и грудь ровно бы у девушки.
Из лица сурьёзная, а усмешка — приятная, ласковенькая.
Я ушла, чтобы не мучить вас, а скоро, вероятно, и совсем уеду
из Окурова. Не стану говорить о том, что разъединяет нас; мне это очень грустно, тяжело, и не могу я, должно быть, сказать
ничего такого, что убедило бы вас. Поверьте — не жена я вам. А жалеть — я не могу, пожалела однажды человека, и четыре года пришлось мне лгать ему. И себе самой, конечно. Есть и ещё причина, почему я отказываю вам, но едва ли вас утешило бы, если бы вы знали её.
«А ведь это, пожалуй, верно попадья сказала, — горбун добрый, — думал Кожемякин, медленно шагая. — И верно, что лучше мне уехать. Ведь
ничего не нужно мне, — не пошёл я к ней.
Из зависти к Максимке, псу, это у меня. А жениться — надо. Подобную бы найти, — без разговоров… Разговоры мне тяжеленьки стали».
— А я — не согласна; не спорю — я не умею, а просто — не согласна, и он сердится на меня за это, кричит. Они осуждают, и это подстрекает его, он гордый, бешеный такой, не верит мне, я говорю, что вы тоже хороший, а он думает обо мне совсем не то и грозится, вот я и прибежала сказать! Ей-богу, — так боюсь; никогда из-за меня
ничего не было, и
ничего я не хочу вовсе, ах, не надо
ничего, господи…
«Пожалуй — верно!» — соображал Матвей. Ему рисовалась милая картина, как он, седой и благообразный, полный мира и тихой любви к людям, сидит, подобно старцу Иоанну, на крылечке, источая
из души своей ласковые, смиряющие людей слова. Осторожно,
ничего не тревожа, приходила грустно укоряющая мысль...
Стало темно и холодно, он закрыл окно, зажёг лампу и, не выпуская её
из руки, сел за стол — с жёлтой страницы развёрнутой книги в глаза бросилась строка: «выговаривать гладко, а не ожесточать», занозой вошла в мозг и не пускала к себе
ничего более. Тогда он вынул
из ящика стола свои тетради, начал перелистывать их.
Платьев-то нет у ней никаких… то есть никаких-с, а тут точно в гости собралась, приоделась, и не то чтобы что-нибудь, а так,
из ничего всё сделать сумеют: причешутся, воротничок там какой-нибудь чистенький, нарукавнички, ан совсем другая особа выходит, и помолодела и похорошела.
Неточные совпадения
Городничий.
Ничего,
ничего. Другое дело, если бы вы
из этого публичное что-нибудь сделали, но ведь это дело семейственное.
Осип. Да так; все равно, хоть и пойду,
ничего из этого не будет. Хозяин сказал, что больше не даст обедать.
Городничий. Ну что ж, скажите,
ничего не начитывали о каком-нибудь чиновнике
из Петербурга?
Анна Андреевна. Ну да, Добчинский, теперь я вижу, —
из чего же ты споришь? (Кричит в окно.)Скорей, скорей! вы тихо идете. Ну что, где они? А? Да говорите же оттуда — все равно. Что? очень строгий? А? А муж, муж? (Немного отступя от окна, с досадою.)Такой глупый: до тех пор, пока не войдет в комнату,
ничего не расскажет!
Скотинин. Ох, братец, друг ты мой сердешный! Со мною чудеса творятся. Сестрица моя вывезла меня скоро-наскоро
из моей деревни в свою, а коли так же проворно вывезет меня
из своей деревни в мою, то могу пред целым светом по чистой совести сказать: ездил я ни по что, привез
ничего.