Неточные совпадения
Отец — человек высокий, тучный, с большой рыжей и круглой, как на образе
Максима Грека, бородою, с красным носом. Его серые
глаза смотрели неласково и насмешливо, а толстая нижняя губа брезгливо отвисала. Он двигался тяжело, дышал шумно и часто ревел на стряпуху и рабочих страшным, сиплым голосом. Матвей долго боялся отца, но однажды как-то сразу и неожиданно полюбил его.
…Ночь. Лампа зачем-то поставлена на пол, и изо всех углов комнаты на её зелёное пятно, подобное зоркому
глазу Тиунова, сердито и подстерегающе смотрит тёплая темнота, пропахнувшая нашатырём и квашеной капустой. Босый, без пояса, расстегнув ворот рубахи, на стуле в ногах кровати сидит
Максим, то наклоняя лохматую голову, то взмахивая ею.
В двери появился Шакир, с палкой в руке, палка дрожала, он вытягивал шею, прищурив
глаза и оскалив зубы, а за его плечами возвышалась встрёпанная голова
Максима и белое, сердитое, нахмуренное лицо.
Ела она с некоторой поры, действительно, через меру: до того, что даже
глаза остановятся, едва дышит, руки опустит плетями, да так и сидит с минуту, пока не отойдёт, даже смотреть неприятно, и
Максим всё оговаривал её, а Шакиру стыдно, покраснеет весь, и уши — как раскалённые.
«Вдруг ударило солнце теплом, и земля за два дня обтаяла, как за неделю; в ночь сегодня вскрылась Путаница, и нашёлся Вася под мостом, ниже портомойни. Сильно побит, но сам в реку бросился или сунул кто — не дознано пока. Виня Ефима, полиция допрашивала его, да он столь горем ушиблен, что заговариваться стал и никакого толка от него не добились.
Максим держит руки за спиной и молчит, точно заснул;
глаза мутные, зубы стиснул.
Из калитки высунулась рыжая голова
Максима, сверкнули синие
глаза, исчезли, и тотчас же он вышел на панель, независимо вздёрнул голову, улыбаясь и высоко подняв тёмные брови.
Он следил за женщиной: видимо, не слушая кратких, царапающих восклицаний горбуна и
Максима, она углублённо рассматривала цветы на чашке, которую держала в руках, лицо её побледнело, а пустые
глаза точно паутиной покрылись.
Его совиные
глаза насмешливо округлились, лицо было разрезано тонкой улыбкой на две одинаково неприятные половины, весь он не соответствовал ласковому тону слов, и казалось в нём говорит кто-то другой.
Максим тоже, видимо, чувствовал это: он смотрел в лицо горбуна неприязненно, сжав губы, нахмурив брови.
Максим подвигался к нему медленно, как будто против своей воли, Кожемякин крякнул, тревожно оглянувшись, а Горюшина вдруг встала, пошатнулась и, мигая
глазами, протянула Кожемякину руку.
Запрягая лошадь, чтобы ехать за водой, он дважды молча ударил её кулаком по морде, а когда она, избалованная ласками
Максима, метнулась в сторону, прядая ушами и выкатив испуганные
глаза, он пнул её в живот длинной своей ногой.
«Стало быть — прощенья попросить?» — неоднократно говорил он себе и морщился, отплёвываясь, вспоминая подбритый, как у мясника, затылок
Максима, его недоверчивые
глаза, нахмуренные брови.
Он готов был просить прощенья у всех, и у
Максима; эта неожиданная забота о нём вызвала желание каяться и всячески купить, вымолить прощение; но поп, не слушая его восклицаний, дёргал его за руки и, блестя
глазами, пламенно шептал...
Неточные совпадения
— Что ты? что ты? Печорин?.. Ах, Боже мой!.. да не служил ли он на Кавказе?.. — воскликнул
Максим Максимыч, дернув меня за рукав. У него в
глазах сверкала радость.
Одел его
Максим Иванович как барчонка, и учителя нанял, и с того самого часу за книгу засадил; и так дошло, что и с
глаз его не спускает, все при себе.
Только
Максим Иванович тогда никому картину не открыл, а запер ее в кабинете на ключ от всех
глаз.
Они вышли из врат и направились лесом. Помещик
Максимов, человек лет шестидесяти, не то что шел, а, лучше сказать, почти бежал сбоку, рассматривая их всех с судорожным, невозможным почти любопытством. В
глазах его было что-то лупоглазое.
И, нагнувшись над ним в умилении, она поцеловала его лоб. Калганов в один миг открыл
глаза, взглянул на нее, привстал и с самым озабоченным видом спросил: где
Максимов?