Иногда он встречал её в сенях или видел на крыльце зовущей сына. На ходу она почти всегда что-то пела,
без слов и не открывая губ, брови её чуть-чуть вздрагивали, а ноздри прямого, крупного носа чуть-чуть раздувались. Лицо её часто казалось задорным и как-то не шло к её крупной, стройной и сильной фигуре. Было заметно, что холода она не боится, ожидая сына, подолгу стоит на морозе в одной кофте, щёки её краснеют, волосы покрываются инеем, а она не вздрагивает и не ёжится.
Тёплым, ослепительно ярким полуднем, когда даже в Окурове кажется, что солнце растаяло в небе и всё небо стало как одно голубое солнце, — похудевшая, бледная женщина, в красной кофте и чёрной юбке, сошла в сад, долго,
без слов напевая, точно молясь, ходила по дорожкам, радостно улыбалась, благодарно поглаживала атласные стволы берёз и ставила ноги на тёплую, потную землю так осторожно, точно не хотела и боялась помять острые стебли трав и молодые розетки подорожника.
Неточные совпадения
— Вы, — сказал он, вздрогнув, и первый раз,
без стыда, с наслаждением выругался скверными
словами. Все вытаращили на него глаза и как будто съёжились — это ободрило его.
Ему вспомнилось, как она первое время жизни в доме шла на завод и мёрзла там, пытаясь разговориться с рабочими; они отвечали ей неохотно, ухмылялись в бороды, незаметно перекидывались друг с другом намекающими взглядами, а когда она уходила, говорили о ней похабно и хотя
без злобы, но в равнодушии их
слов было что-то худшее, чем злоба.
Слова — необычные и пропали
без толку. Старец задремал, спутник же невежливо потряс его, спрашивая...
— Не воротится! Насчёт посева своей души на непаханной почве — это
слова слабого давления! Все люди на Руси, батенька мой, хотят жить так, чтобы получать как можно больше удовольствия, затрачивая как можно менее труда. Это — от востока дано в плоть нам, стремление к удовольствиям
без затраты усилий, пагубнейшее стремление! Вот поп как раз очень предан защите оного…
«Он — Евгению?» — думал Кожемякин, не
без приятного чувства. Было странно слушать резкие
слова, произносимые
без крика, спокойным баском, но думы о Евгении мешали Кожемякину следить за ходом речи дяди Марка.
— Экая красота человек! — ворчал Тиунов, встряхивая неудачно привешенной бородкой. И честен редкостно, и добр ведь, и не глуп, —
слово сказать может, а вот — всё прошло
без пользы! Иной раз думаешь: и добр он оттого, что ленив, на, возьми, только — отступись!
Была она очень красива, и Кожемякин видел, что она сама знает это. Обрадованный тем, что всё обещает кончиться хорошо,
без скандала, тронутый её простыми
словами, увлечённый красотой, он встал пред нею, веско и серьёзно сказав...
Она звала его к себе памятью о теле её, он пошёл к ней утром, зная, что муж её на базаре, дорогой подбирал в памяти ласковые, нежные
слова, вспоминал их много, но увидал её и не сказал ни одного, чувствуя, что ей это не нужно, а ему не сказать их
без насилия над собою.
Кожемякин был польщён его
словами и доволен продажей завода
без дома, на что он не рассчитывал и о чём не думал даже.
Он уступил ей, но поставил условием — пусть она приходит каждый день и сама читает ему. И вот она быстро и внятно читает шумный лист, а Кожемякин слушает, и ему кажется, что в газете пишут Марк Васильев, Евгения, злой Комаровский, — это их мысли, их
слова, и Люба принимает всё это
без спора,
без сомнений.
«Смотрит бог на детей своих и спрашивает себя: где же я? Нет в людях духа моего, потерян я и забыт, заветы мои — медь звенящая, и
слова моя
без души и
без огня, только пепел один, пепел, падающий на камни и снег в поле пустынном».
Ой! ночка, ночка пьяная! // Не светлая, а звездная, // Не жаркая, а с ласковым // Весенним ветерком! // И нашим добрым молодцам // Ты даром не прошла! // Сгрустнулось им по женушкам, // Оно и правда: с женушкой // Теперь бы веселей! // Иван кричит: «Я спать хочу», // А Марьюшка: — И я с тобой! — // Иван кричит: «Постель узка», // А Марьюшка: — Уляжемся! — // Иван кричит: «Ой, холодно», // А Марьюшка: — Угреемся! — // Как вспомнили ту песенку, //
Без слова — согласилися // Ларец свой попытать.
Многое, что не досказано, к чему можно бы подойти с лукавым вопросом, было между ними решено
без слов, без объяснений, Бог знает как, но воротиться к тому уже нельзя.
Неточные совпадения
Хлестаков, молодой человек лет двадцати трех, тоненький, худенький; несколько приглуповат и, как говорят,
без царя в голове, — один из тех людей, которых в канцеляриях называют пустейшими. Говорит и действует
без всякого соображения. Он не в состоянии остановить постоянного внимания на какой-нибудь мысли. Речь его отрывиста, и
слова вылетают из уст его совершенно неожиданно. Чем более исполняющий эту роль покажет чистосердечия и простоты, тем более он выиграет. Одет по моде.
И русскую деву влекли на позор, // Свирепствовал бич
без боязни, // И ужас народа при
слове «набор» // Подобен был ужасу казни?
— У нас забота есть. // Такая ли заботушка, // Что из домов повыжила, // С работой раздружила нас, // Отбила от еды. // Ты дай нам
слово крепкое // На нашу речь мужицкую //
Без смеху и
без хитрости, // По правде и по разуму, // Как должно отвечать, // Тогда свою заботушку // Поведаем тебе…
Ты дай нам
слово верное // На нашу речь мужицкую //
Без смеху и
без хитрости, // По совести, по разуму, // По правде отвечать, // Не то с своей заботушкой // К другому мы пойдем…»
— Даю вам
слово верное: // Коли вы дело спросите, //
Без смеху и
без хитрости, // По правде и по разуму, // Как должно отвечать. // Аминь!.. —