— «Русская интеллигенция не любит богатства».
Ух ты! Слыхал? А может, не любит, как лиса виноград? «Она не ценит, прежде всего, богатства духовного, культуры, той идеальной силы и творческой деятельности человеческого духа, которая влечет его к овладению миром и очеловечению человека, к обогащению своей жизни ценностями науки, искусства, религии…» Ага, религия? — «и морали». — Ну, конечно, и морали. Для укрощения строптивых. Ах, черти…
Неточные совпадения
— Отец у
тебя смешной, — говорил Дронов Климу. — Настоящий отец, он — страшный, у-ух!
—
Ты в бабью любовь — не верь.
Ты помни, что баба не душой, а телом любит. Бабы — хитрые,
ух! Злые. Они даже и друг друга не любят, погляди-ко на улице, как они злобно да завистно глядят одна на другую, это — от жадности все: каждая злится, что, кроме ее, еще другие на земле живут.
— Так вот — провел недель пять на лоне природы. «Лес да поляны, безлюдье кругом» и так далее. Вышел на поляну, на пожог, а из ельника лезет Туробоев. Ружье под мышкой, как и у меня. Спрашивает: «Кажется, знакомы?» — «
Ух, говорю, еще как знакомы!» Хотелось всадить в морду ему заряд дроби. Но — запнулся за какое-то но. Культурный человек все-таки, и знаю, что существует «Уложение о наказаниях уголовных». И знал, что с Алиной у него — не вышло. Ну, думаю, черт с
тобой!
— Ой, Климуша, с каким я марксистом познакомила-ась! Это, я
тебе скажу…
ух! Голос — бархатный. И, понимаешь, точно корабль плавает… эдакий — на всех парусах! И — до того все в нем определенно…
Ты смеешься? Глупо. Я
тебе скажу: такие, как он, делают историю. Он… на Желябова похож, да!
—
Ух, как я
тебя ждал! — зашипел он, схватив Самгина, и увлек его в коридор, поставил в нишу окна.
— Как ее объели крысы,
ух! — сказала она, опускаясь на диван. —
Ты — видел?
Ты — посмотри! Ужас! — Вздрогнув, она затрясла головой.
— Эх, кабы голос мне певучий,
ух ты, господи! Вот ожег бы я народ… Иди, брат, работать надо…
Неточные совпадения
Бальзаминов. Молчи
ты!
Ты еще не знаешь, с кем
ты теперь говоришь! Маменька, вот они, мечты-то мои! Ан вот правда выходит.
Ух, дух не переведу!
—
Ух, устала у обедни! Насилу поднялась на лестницу! Что у
тебя, Верочка, нездорова? — спросила она и остановила испытующий взгляд на лице Веры.
— Да и прыткий,
ух какой, — улыбнулся опять старик, обращаясь к доктору, — и в речь не даешься;
ты погоди, дай сказать: лягу, голубчик, слышал, а по-нашему это вот что: «Коли ляжешь, так, пожалуй, уж и не встанешь», — вот что, друг, у меня за хребтом стоит.
—
Ты еще маленький, а она над
тобою смеется — вот что! У нас была одна такая добродетель в Москве:
ух как нос подымала! а затрепетала, когда пригрозили, что все расскажем, и тотчас послушалась; а мы взяли и то и другое: и деньги и то — понимаешь что? Теперь она опять в свете недоступная — фу
ты, черт, как высоко летает, и карета какая, а коли б
ты видел, в каком это было чулане!
Ты еще не жил; если б
ты знал, каких чуланов они не побоятся…
— К ней и к отцу!
Ух! Совпадение! Да ведь я
тебя для чего же и звал-то, для чего и желал, для чего алкал и жаждал всеми изгибами души и даже ребрами? Чтобы послать
тебя именно к отцу от меня, а потом и к ней, к Катерине Ивановне, да тем и покончить и с ней, и с отцом. Послать ангела. Я мог бы послать всякого, но мне надо было послать ангела. И вот
ты сам к ней и к отцу.