Господи! Ты читаешь всевидящим оком в душе моей, Тебе известно, что ни одного черного дела не сделал я в продолжение моей жизни, что я не изменял никогда долгу и чести ни в отношении к своим ближним, ни в отношении к своему отечеству и государю. Это скажу и тогда, когда предстану пред высочайший
суд Твой.
Неточные совпадения
— Погоди. И за те
твои бессовестные речи судил я тебя, Ионку,
судом скорым, и присудили тако: книгу
твою, изодрав, растоптать (говоря это, Бородавкин изодрал и растоптал), с тобой же самим, яко с растлителем добрых нравов, по предварительной отдаче на поругание, поступить, как мне, градоначальнику, заблагорассудится.
И вот ты себе живешь в тюрьме, покамест в
суде производится
твое дело.
— Ты сама чувствуешь, бабушка, — сказала она, — что ты сделала теперь для меня: всей моей жизни недостанет, чтоб заплатить тебе. Нейди далее; здесь конец
твоей казни! Если ты непременно хочешь, я шепну слово брату о
твоем прошлом — и пусть оно закроется навсегда! Я видела
твою муку, зачем ты хочешь еще истязать себя исповедью?
Суд совершился — я не приму ее. Не мне слушать и судить тебя — дай мне только обожать
твои святые седины и благословлять всю жизнь! Я не стану слушать: это мое последнее слово!
Главное, провозглашая о своей незаконнорожденности, что само собою уже клевета, ты тем самым разоблачал тайну
твоей матери и, из какой-то ложной гордости, тащил свою мать на
суд перед первою встречною грязью.
— Митя! — завопила она, — погубила тебя
твоя змея! Вон она вам себя показала! — прокричала она, сотрясаясь от злобы,
суду. По мановению председателя ее схватили и стали выводить из залы. Она не давалась, билась и рвалась назад к Мите. Митя завопил и тоже рванулся к ней. Им овладели.