Неточные совпадения
За другим столом лениво кушала женщина с раскаленным лицом и зелеными
камнями в ушах, против нее
сидел человек, похожий на министра Витте, и старательно расковыривал ножом череп поросенка.
Самгин слушал изумленно, следя
за игрой лица Елены. Подкрашенное лицо ее густо покраснело, до того густо, что обнаружился слой пудры, шея тоже налилась кровью, и кровь, видимо, душила Елену, она нервно и странно дергала головой, пальцы рук ее, блестя
камнями колец, растягивали щипчики для сахара. Самгин никогда не видел ее до такой степени озлобленной, взволнованной и,
сидя рядом с нею, согнулся, прятал голову свою в плечи, спрашивал себя...
Неточные совпадения
— Нет, не
камнем! — горячо возразила она. — Любовь налагает долг, буду твердить я, как жизнь налагает и другие долги: без них жизни нет. Вы стали бы
сидеть с дряхлой, слепой матерью, водить ее, кормить —
за что? Ведь это невесело — но честный человек считает это долгом, и даже любит его!
Все это слабо освещалось одною стеариновою свечкою, стоявшею перед литографическим
камнем,
за которым на корточках
сидел Персиянцев. При этом слабом освещении, совершенно исчезавшем на темных стенах погреба и только с грехом пополам озарявшем
камень и работника, молодой энтузиаст как нельзя более напоминал собою швабского поэта, обращенного хитростью Ураки в мопса и обязанного кипятить горшок у ведьмы до тех пор, пока его не размопсит совершенно непорочная девица.
Пили чай,
сидели за столом до полуночи, ведя задушевную беседу о жизни, о людях, о будущем. И, когда мысль была ясна ей, мать, вздохнув, брала из прошлого своего что-нибудь, всегда тяжелое и грубое, и этим
камнем из своего сердца подкрепляла мысль.
Фелисата, бывшая крепостная девушка Порохонцева, давно привыкла быть нянькой своего больного помещика и в ухаживаниях
за ним различие пола для нее не существовало. Меж тем Комарь оплыл
камень, на котором
сидели купальщики, и, выскочив снова на берег, стал спиной к скамье, на которой
сидел градоначальник, и изогнулся глаголем.
Старику стало тяжело среди этих людей, они слишком внимательно смотрели
за кусками хлеба, которые он совал кривою, темной лапой в свой беззубый рот; вскоре он понял, что лишний среди них; потемнела у него душа, сердце сжалось печалью, еще глубже легли морщины на коже, высушенной солнцем, и заныли кости незнакомою болью; целые дни, с утра до вечера, он
сидел на
камнях у двери хижины, старыми глазами глядя на светлое море, где растаяла его жизнь, на это синее, в блеске солнца, море, прекрасное, как сон.