Неточные совпадения
Вообще пред ним все чаще являлось нечто сновидное, такое, чего ему
не нужно
было видеть. Зачем нужна глупая сцена ловли воображаемого сома, какой смысл в нелепом смехе Лютова и хромого мужика?
Не нужно
было видеть
тягостную возню с колоколом и многое другое, что,
не имея смысла, только отягощало память.
Пушки стреляли
не часто,
не торопясь и, должно
быть, в разных концах города. Паузы между выстрелами
были тягостнее самих выстрелов, и хотелось, чтоб стреляли чаще, непрерывней,
не мучили бы людей, которые ждут конца. Самгин, уставая, садился к столу,
пил чай, неприятно теплый, ходил по комнате, потом снова вставал на дежурство у окна. Как-то вдруг в комнату точно с потолка упала Любаша Сомова, и тревожно, возмущенно зазвучал ее голос, посыпались путаные слова...
Дверь в столовую
была приоткрыта, там, за столом, сидели трое мужчин и Елена. В жизни Клима Ивановича Самгина неожиданные встречи
были часты и уже
не удивляли его, но каждая из них вызывала все более
тягостное впечатление ограниченности жизни, ее узости и бедности.
Неточные совпадения
— Ну, так лучше
не ожидайте, потому что, «может
быть», ничего
не будет, — пролепетал я с невыразимо
тягостным чувством.
Уход Дерсу произвел на меня
тягостное впечатление, словно что-то оборвалось в груди. Закралось какое-то нехорошее предчувствие; я чего-то боялся, что-то говорило мне, что я больше его
не увижу. Я
был расстроен на весь день; работа валилась у меня из рук. Наконец я бросил перо, оделся и вышел.
Когда я встретился с ней в той роковой комнате, во мне еще
не было ясного сознания моей любви; оно
не проснулось даже тогда, когда я сидел с ее братом в бессмысленном и
тягостном молчании… оно вспыхнуло с неудержимой силой лишь несколько мгновений спустя, когда, испуганный возможностью несчастья, я стал искать и звать ее… но уж тогда
было поздно.
Наступил урок химии. Игнатович явился несколько взволнованный; лицо его
было серьезно, глаза чаще потуплялись, и голос срывался. Видно
было, что он старается овладеть положением и
не вполне уверен, что это ему удастся. Сквозь серьезность учителя проглядывала обида юноши, урок шел среди
тягостного напряжения.
Антон дольше всех остался на ногах; он долго шептался с Апраксеей, охал вполголоса, раза два перекрестился; они оба
не ожидали, чтобы барин поселился у них в Васильевском, когда у него под боком
было такое славное именье с отлично устроенной усадьбой; они и
не подозревали, что самая эта усадьба
была противна Лаврецкому; она возбуждала в нем
тягостные воспоминания.